Звездные путешественники, всего лишь пять лет назад (по своим часам) покинувшие родную Землю, ожидали бы услышать здесь привычный шум машин, увидеть их нескончаемый поток, почувствовать гарь выхлопных газов. Но вместо этого увидели стадо коз, пасшихся на проросшей сквозь мостовую траве. Очевидно, она обладала завидной способностью, съеденная до корня, быстро снова вырастать.
Процессия двинулась по одной из таких улиц, ведших к площади Синей травы, где «вернувшимся в грядущее» предстояло закончить свое существование.
Анд уловил с какой тоской посмотрела Эльма на женщину с ребенком, потом на противоположный берег реки.
Думала ли она о том, что там, у вешних, звездонавтов могла ожидать иная встреча? Или просто тосковала по родным?
Стражи остановились у дома, на втором этаже которого жили Анд с матерью.
Пленных предков повели на более высокий, незаселенный этаж, а Эльму с Андом их вооруженный спутник доставил прямо к открытой двери, весь проем которой заняла грузная фигура матери Анда.
Она встречала их.
Властно отодвинув в сторону наглого бородача и даже наградив его тумаком, что он, очевидно, понял лучше всего, она подошла к девушке и обняла ее.
— Будешь доченькой моей, красавица с того берега. Может быть, и у нас теперь такие красотки вырастут, — по-книжному сказала она.
Эльма смутилась. Смутился и Анд. Мать тоже обняла его.
— Милости прошу, — продолжая говорить на древнем наречии, произнесла она, приглашая сына с Эльмой пройти в квартиру.
Эльма почувствовала доверие к этой полной и мягкой женщине, вырастившей такого сына, как Анд. Но это не смягчило ее отчаяния.
Она ответила односложно и вошла в комнаты, все же с интересом истой женщины приглядываясь к ним, сравнивая с теми, на другом берегу, где сама выросла.
Снаружи слышался топот ног уходящих стражников. Может быть, и несносный бородач ушел вместе с ними?
В комнатах не ощущалось запустения. Стены не обветшали, выглядели ухоженными, даже нарядными, украшенные откуда-то взятыми старинными картинками (может быть, из Дома до неба?). На полу лежали самодельные вязаные половики с изображением сказочных птиц вроде петуха или лебедя.
Пока мать хлопотала по хозяйству, Эльма вымыла стол из древнейшего толстого дерева, на котором были сделаны углубления (вместо вышедшей из употребления посуды). Большое углубление во главе стола предназначалось погибшему отцу, другие, поменьше, — членам его семьи, но не гостям: обычай принимать друзей за столом уже давным-давно ушел в прошлое.
