Контингент учащихся в нашем классе был самый разный. В нем учились дети как высокопоставленных советских чиновников, министров, известных артистов и ученых, так и дети рабочих и служащих.
Разношерстность “контингента” и значительное число учащихся из известных семей объяснялось тем, что в 1937—39 годах на Большой Калужской улице были построены “сталинские дома”. В них переехали семьи известных ученых, артистов и советской интеллигенции. Соответственно уровень воспитания “контингента” был разным. Поэтому между учащимися проходила незримая граница, разделяющая “интеллигентов” и “босяков”. Вадим по своему воспитанию относился к “интеллигентам”.
Вспоминаются уроки истории, на которых наша “историчка”, Зоя Федоровна, заставляла нас заучивать до десятка разных исторических дат. Мы, “босяки”, конечно, делали шпаргалки. Вадим же отвечал на вопросы без всяких “шпор”, а потом к ним добавлял такие исторические подробности, что удивлял не только нас, но и нашу учительницу.
Но когда проходил урок математики под руководством Ангелины Федоровны, то для некоторых из нас, в том числе и для Вадима, наступали критические моменты. Не знаю, почему, но она просто свирепела, если кто не мог решить задачи или примера. Она в буквальном смысле хватала такого ученика за шиворот и начинала таскать его с криками: “Болван! Дурак! Баран!” — от одного края доски до другого, тыкая его головою в классную доску. Ткнув бедолагу в один край доски со словами “Болван! Видишь, что ты здесь написал?!”, — а он с испугом отвечал: “Вижу”, — она тащила его в другой край и, тыкая его головой в доску, кричала: “А теперь, что ты, баран, написал, видишь?” Ошалелый от страха ученик отвечал: “А теперь не вижу”. В классе раздавался дружный хохот. Вот так преподавала математику наша “математичка” по прозвищу “Евглена зеленая”. Но вот с Вадимом ее методика обучения потерпела неудачу. Свою манеру таскать за шиворот у доски она в основном практиковала на физически слабых учениках. Когда она попыталась проделать этот эксперимент над Вадимом, а он был невысокого роста, то он ей сказал что-то такое, что она уже больше никогда не применяла к нему методов физического воздействия и обращалась без всяких ругательных слов.
Хотя Вадим и относился к числу “интеллигентов”, но он был далеко не маменькиным сыночком. Характер был у него достаточно взрывной, и он всегда мог, несмотря на физическое превосходство противника, достойно отстоять свою честь. В этой связи вспоминается один его конфликт со здоровым амбалом — сыном директора фабрики “Красный Октябрь”.
