Храмовику было не больше двадцати пяти. Но самое поганое — он отчаянно верил в то, что говорил, и толпа жадно внимала каждому его слову.
Лаер кивнул ухмыляющемуся Ирте, который мягко отстранил Уну от Хранителя.
Смотритель незаметно скользил впереди Лаера, расталкивая людей и облегчая продвижение Хранителя к помосту. Тем временем храмовик продолжал взывать:
— Они совсем забыли о своем долге! Угроза войны ничему их не научила!..
Толпа нехорошо закивала. Храмовик слишком юн, чтобы видеть те события. Примерно того же возраста что и Лаер, изменивший внешний облик. Но этот храмовик не знает же об истинном возрасте своего оппонента, вот с этого и стоит начать. Хранитель вскинул голову, и громко, перебивая храмовика на середине слова, яро воскликнул:
— Да что он знает?.. Что ты знаешь малец?! Что видел ты в этой жизни? Мы знаем, мы жили и мы видели! Видели, как два жалких объединения стали грызться, выплетая из наших жизней канат на котором шатко балансируют ваш Храм и магия.
Люди настороженно притихли. Замолчал и храмовик обескураженный яростью прозвучавшей в голосе Лаера. Хранитель чувствовал, как многочисленные взгляды устремились на него, зрелого представительного мужчину, с клинками за спиной, не оставляющего сомнений, что он пережил то самое столкновение, видя все своими глазами. И Лаер замедлив но, не прекращая шага, продолжил:
— Ты вещаешь о войне, о которой можешь знать лишь по рассказам! Которые всегда на протяжении времени обрастают слухами и домыслами. Скажи юнец, какое ты право имеешь винить тех, кто в ней погибал? Кто дал тебе право судить? Мы видели и пережили ее! А ты сейчас смеешь говорить, что мы за зря проливали свою кровь?!
Люди, боясь показать зарождающее одобрение, косились на стражу, которая пока тщательно скрывала нарастающее напряжение, ведь свободу слова никто не отменял. А если заткнуть рот выскочке, то это породит сомнения в кристальной чистоте помыслов Храма. Поэтому стража наивно надеялась, что юный храмовик сможет урезонить зарвавшегося нахала самостоятельно. Однако горячая речь Лаера в сердцах старших стражников уже вызвала тень одобрения. Хранитель вскочил на помост, и хищно заскользил взглядом по морю лиц выискивая бреши. Нашел.
— Храм и маги объявляют друг другу войну, и созывают нас, шантажируя благополучием наших детей! — Он вцепился взглядом в худого бородатого мужчину, сурово сдвинувшего брови. — Кто не помнит громких воззваний Храма: "Алдор полюбит детей победителей сильнее тех кто был несправедлив!". Какое двоякое утверждение. Хотите воевать?! Деритесь с магами сами!
