Ирте с нескрываемым интересом поглядел на развалившегося на постели Уны Хранителя.
— Ты этому удивляешься, после того как я тебя чуть не придушил находясь в пяти шагах расстояния?
— Нет, просто прикидываю, как тебя убить. — Со вздохом признал Рийский, садясь на стол.
— Осиновый кол и серебряные стрелы! — расхохотался Лаер.
Мужик озадаченно переводил свой взгляд с Ирте на Лаера и обратно.
— Вопрос по-прежнему актуален: где мой Талант?
Ирте скучающе посмотрел на Хранителя.
— Девушка? — кратким кивком головы переадресовал вопрос мужику.
— Так это… Луйку она теперича успокаивает…
Лаер закатил глаза. Интересно, проблемы притягивают Уну, или у нее это природный дар?
— А ну! Разошлись все! — грозный рык с улицы, в котором с трудом угадывались интонации Уны, возвел какую-то неестественную тишину, и в доме и снаружи его.
Дверь распахнулась от мощного пинка. Уна пожирающим взглядом обшарила комнату, натолкнулась на Хранителя, и аккуратно поставив ведра полные ледяной колодезной воды, злобно топая, направилась к постели.
Лаер с легкой улыбкой на губах выжидательно смотрел на нее, заложив руки за голову.
Нда… Два один в ее пользу. Вторая пощечина. Да еще какая! Лаер хоть и не позволил голове мотнуться от силы удара в сторону, все же ощутил, как мир раскалывается на две половины, и сознание туманиться. Но больше всего его заинтересовал ее полыхающий ореол. Ярко выраженный, с грозно мерцающей печатью Лаера. Ореол вроде бы даже сросся с границей печати. Интересно…
— Да что ты себе позволяешь! — яростно взревела Уна, уперев руки в боки и грозно нависая над ним. — У тебя совсем крыша потекла?!
Лаер поморщился. Ну что за выражения?.. Нужно вытравить из нее эту отвратительную деревенскую манеру. Но все — таки, как же она прекрасна в гневе! Эта решительность! Эта экспрессия! Сколько же в ней прекрасно уживающихся друг с другом черт: такая непонятная для него нежность и эта обжигающая страсть, сейчас переродившаяся в неукротимую ярость. А эти глаза с полыхающей в них силой! Лаер умиленно улыбнулся. Нет, он не мог сдержаться, просто не мог!
Перехватил ее за талию, резко дернул за себя лишая равновесия, и прижал к кровати, навалившись сверху.
— Ну не могу я… — тихо рассмеялся он, глядя в вытянувшееся от злобы лицо. — Ты меня сума сводишь!
Она хотела отвесить ему еще одну пощечину, но Лаер предусмотрительно блокировал ее руки.
— А ну пусти меня! — и совершенно его не боится. Ну разве она не чудо?!
— Чудо… — не в силах согнать улыбку, решил Лаер, ловя правой ладонью ее лицо.
