— Разве кто-то знает обо мне, кроме Леганда? — спросил Сашка, с трудом поднимаясь на ноги. — Конечно, если твоя птица долетела.
— Любая серьезная ворожба, а уж тем более проход в закрытый мир, не могут остаться незамеченными, — отозвался Лукус. — И если манки был послан за тобой, он обязательно вернется. И будет сильнее в дюжину раз.
— А где он сейчас? — Сашка растерянно оглянулся.
— Сгорел. — Лукус щелкнул пальцами. — Только не спрашивай меня почему. Кстати, что за странное имя ты назвал ему?
— Александр. — Сашка пожал плечами. — Это мое… большое имя. Сашка — детское. Для близких.
— А-лек-сан-дер, — медленно проговорил Лукус. — Нет. Это сложное слово. Я буду называть тебя Саш. Похожие имена есть у белу. А сейчас завершим наше дело.
Они закопали труп и накрыли могилу дерном. Затем Лукус нашел несколько кустов лилового растения и воткнул в холмик.
— Это могильный остролист, — объяснил он. — Запах отпугивает могильщиков.
Как бы в подтверждение его слов птицы, до сего момента кружившие над ними, стали разлетаться. Лукус проводил их взглядом.
— Через две дюжины ли будет первый дом на тропе. Охотничья застава, жилище старого Трука. У него можно остановиться, перекусить, выпить пива, заночевать. Охотники продают ему добычу. Дешевле, чем в городе, но в итоге выгоднее, чем мотаться туда и обратно. Нужно сообщить ему о случившемся. Он предупредит охотников. Потом двинемся в город. Если не будем останавливаться, попадем туда утром следующего дня. В пяти ли к востоку от хозяйства Трука проходит тракт. Он прямиком приведет нас в Эйд-Мер.
Спутники пробежали еще дюжину ли, затем Лукус, оценив скорость, с какой Алатель закатывается за горизонт, объявил ночевку. Огонь разжигать не стали. Лукус достал последний кусок сыра, разделил его на две части.
— Все-таки придется охотиться не только на травы? — спросил Сашка.
— Тебе так хочется убивать? — удивился Лукус.
— Нет, — замялся Сашка. — Тем более что мне никогда не приходилось этого делать.
— А разве большое оружие, о котором ты рассказывал, не выпускало стрелы по врагам?
— Нет. — Сашка вздохнул.
— В твоем дальнем мире очень спокойная жизнь, если воины считаются воинами, не убив ни одного врага, — заметил Лукус, устраиваясь спать. — Завтра поедим у Трука.
«В моем дальнем мире…» — повторил про себя Сашка. Тоска снова сжала сердце. Внезапно он отчетливо осознал, что ни одного близкого ему человека уже нет в живых. Что он никогда не услышит голоса матери, не встретится с ней глазами, не почувствует тепло ее рук. Пытаясь удержать слезы, Сашка мотнул головой. Что осталось в его дальнем мире? Пустая квартира в панельном доме? А здесь? Для чего он здесь? Что значит «оставил лазейку» и «пойти против воли богов»? Кто этот далекий и неизвестный Арбан? Для чего его потомок оказался в мире, где погибнуть так же просто, как споткнуться на неровной тропе? Какой во всем этом смысл? Что делать? Вернуться, с отчаянием подумал Сашка и начал исступленно бормотать строчки из книги, надеясь уснуть и проснуться дома.
