Кулаки Рена сжимались и разжимались.
— Она в состоянии помочь Козетте так, как… Как я помочь ей не могу.
— О, боже, — произнесла я, чувствуя, как по желудку прокатывается неприятная волна тошноты. — Рен, прости меня. Мне не стоило ничего говорить.
— Не надо извиняться, — сказал он тихо. — Ты не могла об этом знать.
Рен пошел вверх по лестнице.
— Я очень рад, что твоей госпожой все это время была Люмина.
Когда мы вошли в зал на втором этаже, из толпы поспешно выскочила Брин.
— Калла!
Ансель следовал за ней по пятам. Он весь светился от удовольствия.
— Где вы были? — спросила Брин, обнимая меня за талию. — Вы пропускаете такую отличную вечеринку.
Она увидела печальное выражение моего лица.
— Что случилось?
Я, похоже, не могу удержать Рена в рамках приличия, хотя это совершенно необходимо, меня охватывает ужас при виде Эфрона Бэйна, и я не могу заставить себя думать о юноше, который стал еще загадочней, чем тогда, когда я не знала, как его зовут. Я надела на лицо дежурную улыбку.
— Ничего. Позже поговорим.
Брин замялась. Похоже, мои слова ее не убедили. Я обняла ее.
— Ну же, Брин. Покажи мне, где тут можно весело провести время! Или мне придется просить брата потанцевать со мной?
Ансель улыбнулся, взял меня за руку и увлек в самый центр пульсирующей толпы. Он поднял меня в воздух, и мы быстро закружились, как будто нас подхватил смерч. Когда мои ноги снова коснулись земли, я продолжала кружиться, позволив бешеному ритму вытеснить из головы все остальное.
Комната наполнилась дымом, он заклубился у наших ног, поднялся до колен, нежно обвинил их, словно подол шелковой юбки, и заиграл яркими красками, как в калейдоскопе. От него исходил нежный запах, напоминавший аромат жимолости или сирени. Приятная расслабленность разлилась по всему телу.
Музыкальный смех привлек мое внимание, и я посмотрела на танцоров на близлежащей платформе. Они быстро переступали ногами, движения их были отлично согласованы. Танцуя, они описывали круги, все быстрее и быстрее, закинув головы назад, и выдыхали воздух ртом, приоткрыв кроваво-красные губы. Дым, окутавший нас, исходил из их глоток. Я удивленно поморгала, увидев такое необычное явление, и задумалась о том, насколько безопасно дышать одним воздухом с суккубами.
Ритм музыки замедлился и стал мрачным и глухим, словно удары сердца. Брин закрыла глаза и медленно закружилась, рисуя руками в воздухе причудливые узоры. Ансель смотрел на нее, как зачарованный.
