— Но, если ты такой же вожак, как и он, разве охотничий инстинкт не должен быть частью и твоей натуры?
Я ничего не ответила. Мои ноги, казалось, горели огнем.
— И я дотрагивался до тебя… — сказал он, шевеля пальцами, словно жалел, что не может коснуться меня снова.
Интересно, он хочет меня так же сильно, как я его?
— Мне не следовало позволять тебе делать это, — сказала я, чувствуя, что мое тело вновь становится безвольным и мягким. — Можем мы поговорить о чем-нибудь другом?
— Но это несправедливо… — пожаловался он, протягивая ко мне руку.
Я отстранилась.
— Здесь речь о справедливости и не идет. Все это относится к традициям, а Хранители придают им огромное значение.
— А как же… — начал было он, но оборвал себя на полуслове.
— День заключения союза вот-вот наступит, — сказала я, пряча руки под стол. — Я не свободна. И, кстати, чтобы ты знал, Рен больше ни с кем не встречается и уже не будет.
— А с тобой он встречается? — спросил Шей, захлопывая крышку ноутбука.
— Все не так просто, — ответила я. — Хотя, если подумать, то просто. Я принадлежу Рену, а не тебе.
Шей осел на стуле.
— Терпеть не могу этого парня. Он ведет себя так, словно ты его собственность.
— Ты не понимаешь, — заявила я, испытывая неловкость от бессмысленности разговора. — И ты не поцелуешь меня снова, Шей Доран.
— Я бы не стал этого обещать, — ответил он.
Я отвернулась, чтобы скрыть яркий румянец, охвативший мои щеки. Я бы и не хотела, чтобы он это обещал, но у меня не было выбора. Нужно немедленно это прекратить.
— Хорошо, — сказала я, стараясь, чтобы мои слова звучали холодно и безапелляционно. — Я уверена, что ты отлично сможешь справиться в жизни с одной рукой.
Шей мгновенно убрал руки со стола.
— Ты этого не сделаешь.
Я засмеялась.
— Тебе придется решать, хочешь ли ты рискнуть рукой.
Он поежился и шепотом произнес что-то, чего я не поняла.
— Прости, что ты сказал?
По телу распространилась волна разочарования, даже живот свело. Я определенно хотела, чтобы он снова прикоснулся ко мне, и ругала себя за то, что сказала, и его за то, что мне стало так нехорошо.
— Как приятно сознавать, что я попался на удочку целомудренной девственницы, — сказал Шей.
Лицо его помрачнело от гнева, как небо перед грозой.
— Как ты сказал?
— Забавный исторический факт.
Голос его звучал холодно, почти враждебно. Я ощетинилась.
— Ну, знаешь, в старые времена существовал целый институт крайне привлекательных, но недоступных дев. Если они нарушали обет безбрачия, их хоронили заживо.
