— Миссис Джосс, — твердо проговорил сержант, — прошлым вечером вы не видели и не слышали ничего необычного?
— Ах, нет. Не скажу, чтобы слышала что-нибудь странное. — Она помолчала, нахмурилась, качнула золотыми серьгами. Он заметил, что мочки ушей обвисли, как мягкая кожа, проколотые дырочки вытянулись с годами, превратившись в темные прорези в сморщенной плоти. — Кроме тормозов.
Прескотт подался вперед.
— Что это значит?
Миссис Джосс махнула коричневой рукой с крупными костяшками.
— Слышала визг и скрежет, будто машина резко затормозила. Подумала, молодежь катается. Или в гараже Сойера жутко скрипучая дверь. Я ему постоянно велю ее смазать. Масла у него в гараже наверняка хватает. Он работает допоздна, жжет электричество, удивительно, что еще городу света хватает.
— Во сколько вы слышали этот скрип?
— Поздно. Я рано ложусь. Живу на одну пенсию. Не могу всю ночь свет жечь и камин топить. С солнцем встаю, с солнцем ложусь. Вот так вот. И часов мне не нужно.
Прекрасно, подумал сержант. Весьма ценные сведения.
— Как я понял, — продолжал он, — вы заметили, что вечером возле Тюдор-Лодж что-то происходило.
— То есть машины подъезжали и отъезжали? — нахмурилась она после надлежащего размышления.
— Сами видели? — Прескотт набрался терпения.
— Я никаких машин не видела, — заявила миссис Джосс. — Видела один только свет. В постели лежала. А когда машина проезжает к их гаражу или выезжает оттуда, фары светят в окно моей спальни. У меня там два окна, и одно боковое выходит на Тюдор-Лодж. Прошлым вечером машины без конца туда-сюда ездили.
— Часто? — уточнил Прескотт, поднеся ручку к блокноту.
— Раз двадцать, — уверенно сообщила миссис Джосс.
При соответствующем нажиме свидетельница уступила и пересмотрела оценку до трех-четырех. Дальнейшие расспросы выявили, что не все въезжали или выезжали из Тюдор-Лодж. Всего дважды, призналась миссис Джосс.
— У Айрин Флак есть машина, — указала она, стараясь подтвердить интенсивность дорожного движения возле ее дома. — Вечером по четвергам она ездит на собрания вязального кружка. Я слышала, как она возвращалась, и фары по стене проехали. Ее машина издает смешной стук и дребезг. По-моему, там что-то не в порядке.
Бесполезно, заключил Прескотт с тайным вздохом. Старушечьи показания абсолютно бесполезны. Время указать не может или не хочет. Считать не умеет. Точно ничего не знает. По его прикидке, машины побеспокоили ее трижды. Вряд ли тут проходили автомобильные гонки.
