Это было так неожиданно и так непоправимо, что Гарри яростно смял письмо, швырнул его на другой конец комнаты и пошел за бутылкой виски. И только когда бутылка опустела, он снова отыскал письмо, развернул его и прочел, что Аманда позволяет ему подать на развод на основании супружеской измены, и что она сняла некоторую сумму с их общего банковского счета, чтобы хватило на жизнь. Как выяснилось позже, она сняла почти все, что было на депозите; видимо, это должно было помочь ей пережить несколько тяжелых недель между разводом и новым браком. То, что эти несколько недель она решила прожить в престижной части Хэмпстеда[4], было уже совершенно не удивительно.
Удивительно было другое. Как оказалось, все, кроме самого Гарри, знали, кто спит в его постели — а порою и завтракает на его кухне. Похоже, половина Флит-стрит развлекалась разговорами о проделках прекрасной Златовласки, при желании они могли бы дополнить список тех, с кем еще она путалась. А некоторые и сами были в этом списке.
По этой причине Гарри на месяц ушел в запой, забросив все свои дела, а потом появился навеселе на интервью с какой-то безмозглой малолетней блондинкой, которая не нашла ничего лучше, чем пожаловаться на него генеральному директору. Так Гарри вылетел из респектабельного воскресного еженедельника, где он за пять лет работы дослужился до должности заместителя редактора очерков, дававшей право на личного помощника, задыхавшегося от энтузиазма и преданности, и услуги секретарши.
Но, как призывает женский освободительный гимн, он выжил. И превратил в посмешище нового мужа Аманды. Неорганическое создание, говорил он. Тривиальная профессия. И, несмотря на то, что его жизнь была разрушена до самого фундамента, он нашел в себе силы заново начать восхождение по карьерной лестнице. Жаль только, что начать ему пришлось именно с «Глашатая».
С тех пор он старался избегать общества красивых женщин; красивое лицо говорило ему лишь об отсутствии интеллекта и индивидуальности у своей обладательницы; и потом — такие женщины всегда уходят к тому, у кого больше денег.
Итак, говоря о красивых женщинах с богатыми любовниками…
Зайти в «Баклажан» вдвоем с Анжеликой Торн и не ощутить при этом некоторой доли тщеславия было бы противоестественно, подумал Гарри. Анжелика была одета в пурпурный бархат, короткая юбка обнажала невероятно красивые ноги, затянутые в черные чулки. Вернее, это были колготки. Или все же чулки? Оставалось надеяться, что этот вопрос не займет все его внимание. Гарри напомнил себе, что это деловой ужин, цель которого — выяснить все о Симоне, за что был вознагражден внутренним саркастическим смешком.
