6 декабря 1899 г.
По-моему, что-то не в порядке. Доктор Остин о чем-то долго разговаривал с Эдвардом, но когда я спросила, что случилось, доктор Остин только сказал, что близнецы ведут себя слишком тихо, учитывая, сколько осталось времени до родов.
Тем не менее, Эдвард ушел, как обычно, на совещание и просил ложиться, не дожидаясь его, он может вернуться поздно. Пусть приходит, когда хочет, мне все равно.
9 декабря 1899 г.
Книга Флоя восхитительна. Пришлось читать ее тайком, урывками, чтобы никто не заметил, а это не та книга, которую можно читать урывками. В нее нужно погрузиться и читать, читать, не отрываясь, отрезав себя от всего прочего мира, пока Флой разворачивает перед тобой свои картины — словно шелковистые гобелены, расшитые драгоценными камнями, раскрываются они перед твоим внутренним взором. Книга про потерянную любовь и позабытую страсть, про женщину, которая борется между долгом и любовью… Ни на секунду не позволила себе допустить, что Флой написал это после той последней, мучительной сцены, когда я сказала ему, что должна остаться с Эдвардом, а он в ответ назвал меня яркой представительницей среднего класса, ограниченной и бесконечно провинциальной — более язвительного сочетания эпитетов мне слышать от Флоя не доводилось.
(Я лгу, конечно. Всю ночь я думала о том, действительно ли наш разрыв побудил его написать эту книгу.)
Впрочем, что бы ни послужило причиной возникновения этой книги, у Флоя есть — и, наверное, всегда будет — чудесный дар, благодаря которому он создает для читателей свой тайный мир, расцвеченный лучами полуденного солнца или золотым сиянием ламп, где под старинными оконными ставнями звучат песни сирен, и ласковый шепот — волнующий и возбуждающий — звучит у тебя в ушах. В этом волшебном мире ты остаешься с ним наедине…
Я не буду извиняться за этот приступ сентиментальности. Если нельзя быть сентиментальной, говоря о потерянной любви, значит, в этой жизни вообще мало что имеет смысл.
12 декабря
Как приятно переложить все рождественские хлопоты на миссис Тигг и Мэйзи-Дэйзи! И не ходить на эти скучные приемы с компаньонами Эдварда: «Мне так жаль, боюсь, что в этом году я не смогу присутствовать на обычных праздничных мероприятиях. Роды совсем близко, я так ужасно устаю, уверена, что ты понимаешь».
«Это Рождество будет спокойным, — сообщил всем Эдвард. — Шарлотта не совсем в форме».
Шарлотта совсем не в форме, особенно если нужно посещать бесконечные приемы с восемью сменами блюд, где говорят только о политике, банках или скандальном поведении принца Уэльского. На прошлое Рождество один из компаньонов Эдварда гладил мое колено под столом.
