- Это что, допрос? - спросила я набитым ртом. - Мне позвонить адвокату?
Он подался вперед, понизив голос:
- Да для меня вас посадить… - Он прищелкнул пальцами у меня перед носом. - Вы, правда, этого хотите?
- Знаете, - сказала я, накладывая побольше еды себе на тарелку в надежде, что он не заметит, как у меня дрожат руки. - Силовые методы со мной никогда не срабатывали. Может, с вашим семейством они творили чудеса, но, если вы забыли, мои предки никогда особо не пугались.
- О'кей. - Он откинулся на спинку стула, меняя тактику. - Тогда так: я оставлю вас в покое при одном условии - держитесь подальше от Евы-Марии.
- А почему вы при ней это не сказали?
- Она особенная женщина, и я не хочу, чтобы ей было больно.
Я отложила вилку.
- А я, значит, хочу? Вот как вы обо мне думаете?
- Хотите знать, что я о вас думаю? - Алессандро оценивающе посмотрел на меня как на дорогой артефакт, выставленный на продажу. - Я думаю, что вы красивы, умны… отличная актриса… - Видя мое замешательство, он нахмурился и продолжил более резким тоном: - И кто-то заплатил вам круглую сумму, чтобы вы приехали и притворились Джульеттой Толомеи…
- Что?!
- …и частью вашего задания является втереться в доверие к Еве-Марии. Но этого я не допущу.
Я просто не знала, что отвечать. К счастью, его обвинения были настолько абсурдны, что я от изумления даже не обиделась.
- Почему, - сказала я, наконец, - вы не верите, что я Джульетта Толомеи? Потому что у меня глаза не голубые?
- Вы хотите знать почему? Я вам скажу почему. - Он подался вперед, поставив локти на стол. - Джульетта Толомеи мертва.
- Тогда как вы объясните, - тоже подалась я вперед, - что я сижу здесь?
Казалось, он смотрел на меня целую вечность, что-то ища в моем лице - и не находя. В конце концов, он отвел глаза. Его губы были сжаты в тонкую линию. Я поняла, что по какой-то причине мне не удалось его убедить и, возможно, никогда не удастся.
- Знаете что? - Я оттолкнула стул и встала. - Я, пожалуй, приму ваш совет и не буду обременять Еву-Марию своим обществом. Поблагодарите ее от меня за концерт и ужин и скажите, что она может забрать свою одежду в любой момент. Я ее уже не ношу.
Не дожидаясь ответа, я гордо отошла от стола и покинула ресторан, не оглядываясь. Свернув за первый же угол, я почувствовала, как на глаза навернулись злые слезы. Несмотря на высоченные каблуки, я перешла на бег. Меньше всего мне хотелось, чтобы Алессандро меня нагнал и принялся извиняться за грубость, если у него хватит на это такта.
