Инквизиторы, преследуя проституток, охотились за бедняжками из района Сан-Поло, галерей Сан-Марко или Санта-Тринита. Она же, двадцатидвухлетняя вдова богатейшего торговца тканями, о скупости которого по Венеции ходили легенды, прогуливалась в окрестностях садов Дворца дожей, наслаждаясь двусмысленностью своего положения. Лучана и впрямь была очаровательна: прелестное личико, мушка в уголке рта, глаза газели, идеальное тело, облаченное в муар, кружева и вышивку. Одной ее танцующей походки хватило бы, чтобы околдовать прохожего. Ко всему этому она добавляла подстегивающую воображение таинственность, то прячась за подходящим молодым честолюбцем, то прибегнув к веселой короткой перепалке. И это позволяло ей с неподражаемым талантом вертеть обожателями.
Лучана устраивала приемы на своей вилле, выходящей на Гранд-канал, которую, как и все остальное, унаследовала от мужа. Этот брак позволил ей избежать серых стен монастыря. В общем, она всем была обязана-замужеству. Мессир Сальестри так любил свои дукаты, что стал легендой: поговаривали, будто некогда он считал минуты, как монеты, именуя время «редкостным богатством». И Лучана до сих пор чтила память этого непревзойденного скряги — возжигала свечи в память о нем, одновременно преспокойно транжиря накопленные им средства. Лучана была столь же расточительна, сколь он скуп. Она отыскивала все новые способы удовлетворять свои склонности, отдаваясь каждому, кого считала достойным себя. Общество Марчелло одно время ее развлекало. Общество же Джованни Кампьони, члена сената, сулило другие выгоды. Но совершенно очевидно — если только она не притворялась, что отлично умела делать, — Лучана еще не знала о происшествии в Сан-Лука.
Следуя указаниям Эмилио Виндикати, Пьетро прошлой ночью, выйдя из Уголовного суда, сжег переданный ему наставником доклад. Утром он с помощью Броцци и Ландретто опросил весь персонал театра, проверяя алиби. Результаты не вдохновляли. И Виравольта решил пообщаться с Лучаной на ее вилле на Гранд-канале. Вилла Сальестри была одной из тех маленьких жемчужин Венеции, о существовании которых и не подозревал праздный прохожий, обманутый обшарпанным фасадом, скрывающим удивительный интерьер. Миновав входные арки, человек попадал в сад, казавшийся воплощением сна: фонтан в центре, цветочные клумбы, извилистые аллеи, тянувшиеся вдоль аркад. Этот небольшой садик представлялся иным миром, словно по волшебству отсекая уличные шумы и услаждая слух лишь журчанием воды, приглашая отдохнуть и расслабиться.
