Монахиня так волновалась, что не закончила фразу.
– Шарль Морис, – подсказала Амалия.
– Я знала, что это глупо. – Ева покачала головой. – Ему было двадцать два, честолюбивый провинциал, начинающий актер… Зачем в таком возрасте связываются с премьершей? Конечно, только для того, чтобы делать карьеру. Два короля стояли передо мной на коленях, а я выбрала Шарля. Но…
И снова наступило молчание. Снова слышно, как шелестят листья дерева, под которым сидят две женщины.
– Это было невыносимо! – наконец сказала Ева. – Он был рядом, но я не могла до него достучаться. На людях он был любезен и сердечен, а когда мы оставались одни, смотрел сквозь меня, как сквозь стекло. Шарль даже не пытался делать вид, что я что-то значу для него. Поначалу я думала, он разыгрывает равнодушного, чтобы крепче меня привязать. Но там было что-то другое. Однажды я поймала в зеркале его взгляд, когда он думал, что я его не вижу, и мне стало по-настоящему страшно. И все равно я не могла его бросить. С Жинеттой он казался совсем другим – улыбался, шутил. Мне было больно видеть это, а он понимал, что делает, и словно нарочно меня мучил. И в ту ночь, когда остались с ним одни, мы сразу же начали ссориться. Мы говорили друг другу ужасные слова, я швырнула в него чашкой, он замахнулся на меня… Кулаком замахнулся, понимаете? Но потом опомнился и попятился к двери. Я упала на кровать и зарыдала в подушку. Мне было так плохо, что хотелось умереть. У меня в шкатулке лежали драгоценности, которые были дороже, чем та яхта, а я… а я хотела умереть.
– То есть Шарль Морис после ссоры ушел?
– Нет. Я же говорю, у нас была двойная каюта. При входе – небольшой закуток вроде прихожей, и потом каюта делилась на две части, как на две комнаты. Я осталась в своей комнате, он ушел к себе. Потом я задремала, а вскоре послышался стук в дверь. Я не хотела выходить со следами слез на лице и сквозь стенку крикнула Шарлю, чтобы открыл. Он вернулся через минуту с озадаченным видом и сообщил, что Жинетта пропала.
– Один вопрос. Вы видели ее каюту сразу же после того, как исчезновение было обнаружено?
– Тогда – нет. Я встала и отправилась в салон. Туда же пришли и остальные. Невер отчаянно зевал, у Буайе был встревоженный вид. Пришел капитан яхты, потом дверь распахнулась, влетел Жозеф и, заикаясь от волнения, стал спрашивать, не видел ли кто его жену. Потом Рейнольдс стал кричать, что надо ее найти. Жюли и дворецкий пытались его успокоить, но он не успокаивался. Одним словом, устроил ужасную сцену, говорил невероятные грубости всем присутствующим. У него произошел сильнейший припадок, его отнесли в каюту. Капитану в конце концов пришлось подчиниться и отправиться на поиски, но тело все равно не нашли. Утром мы поплыли обратно в тот немецкий порт, где уже были. Я тогда еще верила Рейнольдсу и сидела при нем, чтобы он чего-нибудь с собой не сотворил. Жозеф лежал в постели, всхлипывал и прижимал к груди туфельку, которую взял из ее комнаты. По его словам, вчера он стал читать в постели книгу, когда ушел к себе, но быстро утомился и задремал. Говорил, что если бы услышал крик, то мог бы спасти свою жену.
