Автомобиль дёрнулся. Фотографии мясников исчезли, мимо побежали громады раскидистых тополей. Вереница машин протащилась мимо серого здания дворца ЗЛК, повернула на проспект Мира. Как и несколько лет до этого вокруг фонтанов сидят люди, бегают озорно дети, мамаши с колясками, беседующие о чём-то старики. Я не могу на это смотреть, закрыл глаза, откинулся на спинку сиденья. Нет, находится в Комсомольске выше моих сил, это какой-то ужас. Ощущение нереальности, не покидает, мучает, надсмехается. Дразнит выкрашенными фасадами домов, довольными рожами новых хозяев.
Словно чувствуя моё настроение, мой попутчик заговорил.
— Я вас понимаю Олег Юрьевич! Меня тоже коробит от всего этого.
Я открыл глаза, заметив на его румяном лице тень смущения.
— Нам приходится сотрудничать с китайскими властями, но все, же мы патриоты своей Родины.
— Патриоты мыкаются по лесам, а не разъезжают открыто на Крузерах, уважаемый, — парировал я.
Лицо соседа налилось кровью.
— Я понимаю ваш скепсис, Олег Юрьевич, но вы не владеете всей информацией.
Он вынул из пиджака пачку Марльборо, протянул мне.
— Не курю, спасибо.
Здоровяк пожал плечами, сунул себе в рот сигарету.
— А я с вашего позволения, закурю.
Огонёк вспыхнул над зажигалкой, по салону потянуло резким запахом табака. Слева промелькнуло коробчатое здание кинотеатра "Факел", впереди среди зелени тополей желтеет четырёхэтажный фасад Цума. Сосед выпустил в приоткрытое окно новую порцию чада, поглядывая на мою засаленную ветровку.
— Наша организация, Олег Юрьевич, содействовала освобождению многих политических заключённых. Он стряхнул пепел себе под ноги.
— Такие как вы, борются за свободу, а, следовательно…
— Я что-то ни когда не слышал о вашей конторе.
Мы проехали мимо магазина "Мелодия", свернули в сторону Дзёмог. Рядом ползёт переполненный трамвай, из окон таращатся, удивлённые лица китайцев. Женщины, старики, дети. По большому счёту они тоже жертвы обстоятельств. Перенаселение бич Поднебесной. Что им оставалось, когда всё полетело к чёртовой матери из-за солнечной бури. Погибнуть самим или потеснить соседей.
— Мы не афишируем свою деятельность. Наша правозащитная программа…
— Правозащитная? — Я невольно открыл рот, — здесь, в этой дыре?
Он кивнул.
— Знаете, Олег Юрьевич, какой шум поднялся в ООН, после оккупации российского Дальнего Востока?
Тоненькая струйка табачного дыма исчезла в щели над опущенным стеклом, гонимая набегающим потоком воздуха.
— Китай не Куба, не Иран или какая-нибудь Аргентина. Плевать он хотел на любые санкции. Пекин вполне может сам прожить без посторонней помощи, так что это большое достижение, что нашему фонду удаётся вытаскивать таких как вы из тюрем и лагерей.
