Баглентайт стоял рядом, облокотившись на перила верхней палубы, и недоброжелательно поглядывал на море.
– Проклятая вода, – пробормотал он. – Никогда не привыкну.
– Рад, что вы немного оклемались. А то не слишком приятно путешествовать с орущим винным бочонком.
– Не надо меня оскорблять! Я не виноват, что не помню некоторых событий нашей поездки. Кстати, вы нашли статуэтку?
– Да. Вот она, – я протянул графу свою находку. – Держите.
На миг мне показалось, что в глазах дра’Амора мелькнул животный ужас. Суеверность?
Впрочем, посол быстро справился с эмоциями. Он даже приподнял дрожащую (от выпивки?) руку. Но статуэтку не взял.
– Берите-берите, – приободрил я спутника. – Это ведь ваше? Она?
– Она, – сдавленно ответил Баглентайт, нервно сглатывая. – Вы нашли ее! За это надо выпить!
Я не успел опомниться, как граф уже бежал к ресторану. Пришлось последовать за ним. По пути я поскользнулся в лужице морской воды. И растянулся на палубе. Несколько восседавших в шезлонгах пассажиров – смешливые хоббиты и пара русалкиных – прыснули от смеха.
– С каждым бывает, – философски заметил я, поднимаясь и растирая влажное пятно на штанах. И случилось же грохнуться на ровном месте! Хм… Бывает-то с каждым, но все же я с подозрением воззрился на статуэтку. Неужели ее козни?
В ресторане Баглентайт уже вовсю опустошал бокалы. Он почти не ел – только активно нажирался амброзиума.
Я вспомнил, что у меня в гостях дра’Амор также не слишком налегал на кушанья. Типичный хронический алкоголик – организм уже не способен переваривать пищу.
– Калинка-малинка, малинка моя, в саду ягода калинка медведоборотня… – напевал посол, осоловело таращась в неизвестность.
– Замечательная песня, – похвалил я. – Держите свою безделушку. Не собираюсь расхаживать по палубам со столь ценной вещицей. Еще Мэр обидится, что фигурка вашего Аркшона побывала в руках рядового детектива.
– Давай… – фамильярно сказал Баглентайт. Его суеверная боязнь ушла вместе с приходом алкогольной бравады.
Статуэтка перекочевала из моей ладони в подрагивающую от выпитого длань дра’Амора. Тот бережно замотал ее в (мою личную!) шляпу и сунул себе за пазуху.
– Теперь порррядок! – заявил граф. – Дамнтудэс не отвертится от подарка.
Внезапно он зарыдал, уткнувшись лбом в столешницу.
– Что такое? – удивленно спросил я.
Последствия белой горячки были мне известны. Оставалось надеяться, что подопечный не сойдет с ума или не откинет пьяные копыта до того, как мы прибудем на Конвент Создателей. До сборища божественного и посольского сброда оставалось не более двух часов – мы опоздали на регистрацию участников.
