– …янки… немедленно… ракеты… слева… вернитесь…
И вдруг совершенно отчетливо прозвучало:
– Леопард-один, ответьте Леопарду-два!
«Базилио? Вот зараза!!!» – удивленно и вместе с тем радостно подумал Хваленский.
– Какого хрена взлетел, Второй? – попытался сердито спросить он.
Сердито не получилось – слишком радостно сейчас было на душе, которую переполняли охотничий азарт и небывалая эйфория.
– …прикрыть… – различил он сквозь треск помех.
– Не сметь! – прорычал капитан, но Базилио его не услышал – кто-то перебил его и быстро-быстро заговорил по-вьетнамски:
– Тревога! Тревога! Шесть целей, направление два-ноль-ноль, скорость восемьсот, удаление три! Лев-три, атакуйте их! Повторяю…
Поймать в прицел «Фантом», мечущийся вправо-влево перед самым носом «МиГа», оказалось делом нелегким – американец слишком хотел жить и потому маневрировал на пределе возможностей. Со второй попытки Хваленский сумел-таки всадить в него очередь, и тот, потеряв крыло, сорвался в штопор. Издав воинственный боевой клич, капитан заложил широкий вираж, наблюдая, как противник, беспомощно вращаясь, падает в джунгли. Экипаж катапультировался почти у самой земли – над деревьями раскрылись два белоснежных парашюта, а потом самолет врезался в землю, и над лесом поднялся огненный гриб взрыва.
Почти сразу вслед за тем в наушниках Хваленского раздался тревожный визг, предупреждавший о нацелившихся на самолет вражеских ракетах, и капитан спикировал к земле, срывая им захват. «Те двое опомнились? Или еще кто подоспел?» – подумал он, сжимая зубы от навалившейся на тело перегрузки.
– Чапай, он мой! – вдруг услышал Хваленский далекий, искаженный рацией голос Базилио.
– Давай, наводи ракету!
«Какая, к чертям, ракета? – удивился капитан. – У них же только пушки…»
– Н-на, тварь, гори!
– Есть, Вася, смотри! Драпает! Драпает, Вася! Погляди!!! А второй, второй как удирает!!!
– Пусть живет… Возвращаемся. Леопард-один, ответьте Леопарду-два!
– Слышу вас, Второй, – отозвался капитан. – Мой курс – ноль-восемь-пять, высота – ноль-пять, сообщите ваш.
– Курс три-три-ноль, высота один и четыре.
– Вижу вас, – Хваленский заметил выше и чуть левее блеснувшую на солнце серебристую искорку. – Сейчас догоню. Тигр, я Леопард-один, мы возвращаемся. Потерь нет.
– Вас понял, Леопард-один.
Хваленский снова включил форсаж и пошел вверх, догоняя своих лейтенантов. Вскоре он уже был рядом и, сбросив скорость, пристроился чуть левее Васи.
– Парни, топлива у вас сколько? – первым делом спросил капитан.
