— Произошло это в два часа ночи. Вы, по-видимому, обладаете необычайной зоркостью глаз, миссис Сэлмон.
— Нет, сэр. Просто было полнолуние, а когда этот человек поднял голову, свет фонаря упал на его лицо.
— Следовательно, у вас нет ни малейших сомнений в том, что подсудимый — именно тот человек, которого вы видели?
На этот раз я что-то перестал понимать, к чему клонит адвокат. Он не мог ждать иного ответа, кроме того, какой и последовал:
— Ни малейших сомнений, сэр. Такое лицо нелегко стирается из памяти.
Адвокат молча обвел глазами зал суда. Затем сказал:
— Не будете ли вы столь добры, миссис Сэлмон, еще раз повнимательнее поглядеть на присутствующих в этом зале? Нет, нет, не на подсудимого. Мистер Эдемс, попрошу вас встать.
В глубине зала поднялся со стула коренастый человек на крепких, мускулистых ногах, с красноватыми глазами навыкате — точная копия того, кто сидел на скамье подсудимых. Даже чуть узковатый темно-синий пиджак и полосатый галстук были у обоих совершенно одинаковые.
— Теперь я очень прошу вас, миссис Сэлмон, хорошенько подумать, прежде чем вы дадите ответ. Можете ли вы и теперь показать под присягой, что человек, который забросил молоток в кусты у ограды дома миссис Паркер, был именно этот человек, сидящий на скамье подсудимых, а не тот, другой — его брат-близнец!
Разумеется, свидетельница никак не могла этого сделать. Она переводила взгляд с одного лица на другое и не произносила ни слова.
Здоровенный детина сидел на скамье подсудимых, закинув ногу на ногу, и в то же самое время он стоял, выпрямившись во весь рост, в конце зала, и оба они глядели на миссис Сэлмон. Миссис Сэлмон отрицательно покачала головой.
После этого дело было закончено очень быстро. Не нашлось ни одного свидетеля, готового присягнуть, что он видел именно того — подсудимого. А его братец? У него было точно такое же алиби: он в этот час находился у себя дома со своей женой.
Таким образом, подсудимого оправдали за недостаточностью улик. А вот понес ли он все же кару, — если убийство было совершено именно им, а не его братом, — этого я не знаю. Конец столь необычного дня был не менее необычен, чем его начало. Следом за миссис Сэлмон я вышел из здания суда, и мы сразу оказались в гуще толпы, которая, само собой разумеется, ждала появления близнецов. Полиция пыталась разогнать зевак, но единственное, что ей удалось сделать, — это не дать толпе застопорить уличное движение. Потом я узнал, что полицейские хотели вывести близнецов через боковую дверь, но те не пожелали. Один из них — никому не известно, который именно, — сказал: «Я, кажется, не нахожусь под арестом, так или не так?» И они вышли через главный вход. Вот тут это и произошло — как именно, с точностью сказать не могу, хотя я и находился от них всего в пяти-шести шагах. Толпа всколыхнулась, стала напирать и вытолкнула одного из близнецов прямо под проходивший мимо автобус.
