— Кто?
— Этот администратор, Карасик.
Ответы выглядели пока вполне логично. И следователь понимал это. Мне почему-то казалось, что Виктор Сергеевич начал не с того конца. Но вмешиваться я пока не хотел.
— Вот вы химик, Лев Митрофанович, — сказал Агеев. — Имеете дело с ядовитыми веществами?
— С ядовитыми? Это как считать. Скорее уж с вредными. Но у нас техника безопасности. И молоко дают за вредность… Простите, товарищ следователь, я не могу понять, к чему вы об этом спрашиваете?
— А к тому, что в бутылке горилки с перцем, которую вы выставили для гостей, был яд, — спокойно сказал Агеев.
— Яд?! Откуда? Как он мог туда попасть? — Лещенко переводил недоуменный взгляд с Агеева на меня. — Я же сам открывал бутылки… Заводская пробка… Сургуч… Не может быть!
— Вот, ознакомьтесь, — подал ему бумагу следователь.
Лещенко прочитал заключение экспертизы и медленно, словно боясь, что листок рассыплется в прах, положил на стол. Некоторое время он сидел в оцепенении и вдруг тихо спросил:
— Выходит, и Оля выпила горилку?
— Выходит, — кивнул Агеев.
— Значит, Вахтанг Багратионович и капитан умерли от нее? — ещё тише спросил Лещенко.
— После вскрытия провели анализы содержимого желудков… Вот, — протянул следователь ещё одно заключение экспертизы.
— Нет, не надо! Не надо! — отшатнулся в испуге Лещенко. — Не хочу читать! — Он неожиданно вскочил со стула и зло бросил Агееву: — Хотите приписать это мне?
— Сядьте, пожалуйста, — мягко, но настойчиво попросил Виктор Сергеевич. Вот так. Успокойтесь. И давайте разберемся…
— Неужели вы думаете, что я мог бы… И у меня не дрогнула бы рука?! — с отчаянием произнес Лещенко.
— Я ничего ещё не думал, — сказал Агеев. — Скажите, как, по-вашему, попал в горилку цианистый калий?
— Клянусь чем угодно, не знаю! Дочкой клянусь! Майечкой! — словно в молитве, сложил он обе руки на груди.
Авантюрин со стуком упал на пол и покатился в угол. Лещенко бросился догонять его. Подобрал, зажал в кулаке и вернулся на свое место.
— Где вы взяли горилку с перцем? — спросил Агеев.
— Купил в магазине.
— В каком?
— Рядом с моим домом.
— Когда?
— Накануне отъезда. В ту пятницу.
— И где она находилась?
— В холодильнике, где же еще! Но почему… Какое это имеет значение? Умер Вахтанг Багратионович! Он мне фотографию жены и детей показывал! А капитан? Он за что? — Лещенко сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. — Нет! Это не я! Что хотите делайте, не я… Не я… Не я это… — бормотал он все тише и тише.
