— Почему? — удивился я.
— Потому что искусственные красивее. — Лещенко чуть отвел от себя руку, любуясь искорками, вспыхивающими в глубине камня. — Эффект мерцания создают кусочки слюды, вкрапленные в прозрачный кварцит. Видите?
— Прямо завораживает, — признался я. — Хочется смотреть и смотреть.
— Этот камень ещё называют «собрание любви»… В начале прошлого века итальянец Бибилия выплавил стекло с включением в него медных опилок. Получилось ещё более эффектно… А потом искусственный дешевый авантюрин вытеснил с рынка природный.
— Я вижу, вы не расстаетесь с этим камнем…
— Никогда! Мой талисман, — с каким-то благоговением произнес Лещенко, поглаживая сверкающее яичко. — Семейный. С отцом был всю войну. Мать считает, что это он уберег отца от пули… Вот теперь по наследству перешел ко мне.
Агеев кончил писать, отложил авторучку.
— А вам когда-нибудь талисман помогал? — спросил он. — Ну, спасал?
— О, не раз! — воскликнул Лещенко. — Однажды я тонул. Чудом остался жив… На мотоцикле врезался в грузовик. Мой «ижок» превратился в металлолом, а я отделался царапинами… Ну а по мелочи — и не вспомнить всего…
— А позавчера?
— Что позавчера? — с испугом спросил Лещенко.
— Три человека, которые сидели с вами за одним столом, отравились, а вы нет…
— Я не успел ничего съесть, — пожал плечами Лещенко и мрачно добавил: Что, сожалеете? По-вашему, надо было и мне?..
— Не нужно придумывать то, чего нет, — буркнул Агеев: кажется, поначалу он выбрал не тот тон. — Давайте лучше, Лев Митрофанович, вспомним, как вы сели за стол, что делали… Постарайтесь не пропустить ни одной подробности.
— Попробую. — Лещенко вытер лоб. — Но, собственно, мы ещё и не успели посидеть. Только расположились, стали разливать горилку…
— Об этом, пожалуйста, и расскажите, — попросил Агеев.
— Вахтанг Багратионович открыл шампанское. Я откупорил горилку с перцем… Разлили…
— Постойте, — перебил следователь. — Горилку разливали вы?
— Я.
— Кому?
— Мужчинам.
— А себе?
— Не хотелось. Попросил Вахтанга Багратионовича плеснуть мне шампанского.
— Что, горилку не уважаете?
— Да нет, просто не хотелось заводиться…
— И кто что пил?
— Не знаю. Меня вызвали к врачу.
— Горилку привезли вы?
— Ну, я.
— Привезли, а сами пить не захотели… Не кажется ли вам это странным? — строго спросил следователь у Лещенко.
— Ничего нет странного, — начиная злиться, ответил Лещенко.
— Так для чего же вы её брали?
— Думал, в поезде выпью.
— И не выпи ли…
— В поезде меня угощали.
