— Ну, и как хотите, — обиделась я, — Тогда я вам ничегошеньки не скажу про пограничье.
Ван Чех с трудом подавил резкий жест, но аккуратно повернул ко мне голову, глаза сияли любопытством.
— Она ему вообще кто? — за спиной шепнул Виктору врач.
— Практикантка, — ответил Виктор.
— Ах, вот оно, что. Такая же ненормальная, — причмокнул доктор, — Тогда я пошел, это безнадежно.
— Сам такой! — рявкнули мы с доктором, но врач уже ушел и вряд ли нас слышал.
Ван Чех сдерживал рвущийся хохот, конвульсивно вздрагивая. Взгляды наши встретились, мир был восстановлен.
— Так что там с пограничьем? — прошептал ван Чех, шепот его оказался гулким.
— Я попала туда. Опять заснула и попала.
— Что видела?
— Роман N0. Участвовала так сказать в его действе.
— Ой, как тебе не повезло, — умилялся доктор.
— Если вы о том же, о чем и я. А я по глазам вашим бесстыжим вижу. То этого ничего я не видела и не испытывала, мне удалось абстрагироваться.
— Ты потеряла ценный опыт, — опечалился ван Чех и тут же весело спросил, как ты опять это сделала?
— Я не знаю. Мы потом пробежались по больным, Аглая отодвинула картину. Она очень этой картины боится. А еще она заговорила.
— И какое же было первое слово?
— Чех.
— Ах, как приятно, — умилился он и расцвел, как сирень в мае, — это даже лучше, чем "мама".
— Куда лучше, — хмыкнула я.
— И какие твои соображения?
— Картина же ход, которым активно пользовались. Аглая могла уронить ее, или специально снять с окна, чтобы добавить света, а я в этот момент задремала, — я засунула руки в карманы халата и нащупала там бумажку. Вытащила ее и развернула. Это был рисунок Виктора, — И ключ у меня был с собой, — упавшим голосом закончила я.
— Надеюсь, ты оставила нашему лауреату ноутбук?
— И не подумаю.
— А я тебе приказываю это сделать.
— Вы — изверг.
— Да, я — чудовище! — спокойно ответил ван Чех, и я поняла, что приказ доктора это некая догма, которую нарушать я не имею права.
— Что с вами-то произошло? — помолчав, спросила я.
— Я ждал того вопроса, — сладко причмокнув, ответил ван Чех и довольный уставился в потолок.
— Ну и? — выждав, поторопила я.
— Я после танцев нашел у себя в кармане записочку от Британии. Она просила встретиться с ее сестрой. Сестричка ее меня избегает, почему-то. Я вышел в условленное место, и долго гулял, пока вдруг не увидел Пенелопу.
— Вы видели ее в саду? — вскричала я.
— Не ори, милая, — поморщился ван Чех, — видимо, я не ощутил, как меня огрели. Да, была какая-то встряска. Потом гляжу — Пенелопа, старая лиса, сидит, смеется.
