— Я отсюда никуда не уйду, — возразил Повеса. — Так что сиди на месте.
Вспыхнув, Бесс робко взглянула на леди Фрэнсис, и была одарена восхищенной улыбкой. Девушка не только усвоила правила виста, но и преуспела в более утонченной игре мужчин и женщин.
Вскоре горстка серебряных монет, лежащая рядом с Бесс, стала вдвое больше. Наконец Фрэнсис надоело проигрывать, и она предложила закончить игру. Было уже поздно, большинство гостей удалилось спать. Фрэнсис протянула Бесс матерчатый кошелек:
— Я проигралась подчистую. А вот тебе понадобится кошелек.
— Спасибо, леди Фрэнсис. Я провела незабываемый вечер.
— Это мне следовало бы поблагодарить тебя: даже наблюдать за тобой было увлекательно.
— Куда же вы? — Кавендиш удержал Бесс за локоть. — Я знаю, что нужно нам обоим, — загадочно добавил он. Девушка вскинула голову, стараясь не выказать тревоги. — Свежий воздух! — И он повел ее к дверям балкона. Ночной ветер овеял прохладой их разгоряченные лица.
— Госпожа Хардвик, вы на редкость способная ученица.
— А вы, сэр, — превосходный учитель. — Бесс держалась весьма чинно, и Кавендиш подумал, что дружеские узы, связавшие их во время игры, исчезли без следа. К тому же он вспомнил о том, что эта девушка гораздо моложе его.
— Судя по вашим словам, вы считаете меня дряхлым старцем?
— Вы неверно истолковали их: я просто благодарна вам. Насколько благодарна? Кавендиш насторожился:
— И как же вы намерены распорядиться выигрышем? Бесс пощупала тяжелый кошелек, в котором лежало сорок серебряных шиллингов.
— Мне всегда хотелось иметь плоеный кружевной воротник. Теперь я смогу позволить себе такую роскошь. Кавендиша поразила ее неизбалованность.
— Воротник? А разве драгоценности вам не нравятся?
— Конечно, нравятся, и когда-нибудь они у меня появятся. Он легко коснулся ее руки.
— Мне хотелось бы подарить вам драгоценности, Элизабет…
Это соблазнительное предложение растворилось в ночном воздухе. Бесс не ответила. Отступив к перилам балкона, она запрокинула голову и посмотрела на неосвещенные окна верхнего этажа.
— Мне пора. Не стоит тревожить леди Заук и ее дочерей. К черту леди Заук!
— В моей комнате вы их не потревожите, — многозначительно заметил Кавендиш.
— Если я буду пропадать всю ночь, меня немедленно уволят, и поделом.
Кавендиш обвил рукой тонкую талию девушки, привлек ее к себе и взмолился:
— Элизабет, доверьтесь мне! Она смерила его взглядом:
— Я слишком благоразумна, чтобы довериться соблазнителю, милорд. У меня нет приданого, мне придется самой пробивать себе путь. Я надеюсь удачно выйти замуж, потому и берегу свое единственное сокровище — честь.
