Таким образом, если в предстоящей войне с практически всей Европой под руководством нацисткой Германии, будущее поведение крымских татар, чеченцев, ингушей и калмыков Советскому правительству было не просто предсказать, то, что будут делать немецкие колонии при приближении к ним немецкой армии, было абсолютно понятно. И было понятно, что планы царя относительно переселения немцев на восток, необходимо осуществить.
Правда, у правительства СССР была уверенность, что советские генералитет и кадровое офицерство все же не допустят такого разгрома Красной Армии, как это произошло на самом деле. Нет, никто в Правительстве СССР не обольщался мыслью, что немцы будут разбиты малой кровью, оглушительным ударом и на чужой территории. К примеру, по условиям оперативно стратегических игр, проигранных высшим командованием Красной Армии со 2 по 11 января 1941 года, то есть, за 5 месяцев до нападения Германии на СССР, фашистские войска вторгались на территорию СССР на 100–120 километров, и только на этом рубеже останавливались, с последующим проведением контрударов. Того же, что произошло на самом деле (при полном превосходстве Красной Армии в танках и самолетах), ни Сталину, ни Правительству не могло присниться и в страшном сне.
Поэтому переселение немцев за Урал началось с опозданием – в конце августа 1941 года (крымских немцев – немного ранее). В это время от немецкого нашествия уходили на Урал и за Урал миллионы советских граждан и не просто уходили, а увозили с собою промышленное оборудование заводов и фабрик, уводили сельхозтехнику и угоняли скот. В 1941 году было перемещено на восток 2459 промышленных предприятия, 2,4 миллиона голов крупного рогатого скота, 5,1 миллиона голов овец и коз, 0,2 миллиона голов свиней, 0,8 миллиона голов лошадей. Ушло от нашествия гитлеровцев 12,4 миллиона советских граждан (в 1942 году еще 8 миллионов человек).
И эти советские люди, уходя от наступающих немцев, могли, порою, взять с собою только то, что было на них. Главный инженер завода, на котором я проработал 22 года, Друинский М.И., так описывает свою эвакуацию (ему шел 16‑й год):
«Мы не могли уехать, так как было объявлено, что перед отъездом нужно обязательно получить в горисполкоме эвакуационные листы, без которых в пути нельзя будет получить хлеб. Наконец, объявили о выдаче эвакуационных листов. И вот, когда мы, наконец, получили эти злосчастные эвакуационные листы, то нам сообщили, что поезда уже не ходят, железная дорога, идущая на восток, перерезана немецкими войсками, далеко продвинувшимися вперед.
