Гость решил прогуляться по завечеревшему селу. Родным есть, о чем поговорить без посторонних ушей.
Ушел.
Мешок кедровых орехов Павел брать отказался. Дарья Митрофановна отсыпала ведро орешек в плотную наволочку и завязала концы узлами. Тем временем Павел Еремеевич поднял из погреба и отнес в багажник машины замороженную бруснику в картонном ящике, ведро рыбы соленой, угнездили с сыном задок кабана. Мать принесла мороженое в чашках кругами жирное молоко, упаковали в коробку от импортного цветного телевизора, который привез в подарок родителям Павел. Старый «Рекорд» давно просился на двор. Успели поговорить без постороннего человека. О смерти Фимы так и не заикнулись старики. Ночь впереди, дорога дальняя за рулем сыну. Когда еще дома будут.
Смеркалось. Вернулся из похода по селу гость. Шабур и полотенчики из конопляной бранки он купил, не поскупился, деньги Дарья тут же сыну и отдала. Гость поездкой доволен. Гостеприимство требовало и гостя без деревенских гостинцев не отпускать. Петр Еремеевич выделил гостю и ореха кедрового, и мороженой брусники, и добрый пласт домашнего соленого сала.
Долгие проводы, долгие слезы. Раз надо, поезжайте. Уехали. Подозрительной показалось веселость в госте после прихода его из села.
«Пронька, сукин сын?! Неужели продал…» Петр Еремеевич направился к Фиминому двору в край темной улицы.
Замок на сенцах и гвоздем открывается. Был Пронька! Замок в пробое на раздвинутой дужке. Дверь в избу, забитую Петром Еремеевичем парой гвоздей, Пронька взломил топором. В избе Петр Еремеевич запалил спичку. В горнице в красном углу на месте иконы просторно… «Ушла Богородица из села…»
В обед последнего дня старого года все население Притаежного села собралось у заколоченного бесхозного магазина. Традиция такая появилась с началом «третьей мировой войны», так обозначил «перестройку» Пронька Вертолет. В те годы он и прозвище свое «Вертолет» получил, за свое «летание» по селу с новостями. Верка стала «Автолавкой», она первой начала возить спирт из Канска и продавать односельчанам. Потом этот промысел перешел к Катьке Прибылихе. Жила баба в Красноярске всю жизнь в общежитии, работала на заводе. Получила пенсию и уехала в глушь, чтобы в городе окончательно не спиться. В деревне хоть молоко беда и выручка для пьяниц. Все болезни молоко коровье лечит. Оттого и трудно всегда было крестьянина споить. Домов пустых — все село. Разъехались люди, вымерли. Выбирай дом и живи. Катька обжила небольшой домик, курей в стайке держала, поросеночка стала ежегодно выращивать, молоко купить в деревне не проблема, пока хоть в одном дворе корова останется. Так все и жили, выживали. Оставленные на самих себя властями и детьми. Доживали век при огородах и молоке, на скудные пенсии. А на дворе уже вовсю шагало третье тысячелетие.
