Харк ал-Ада.
Завет Арракиса.
Фарадин шел большими шагами через сад, который являлся частью королевского дворца его деда, наблюдая, как его тень становится все короче по мере того, как Солнце Салузы Второй катилось к полудню. Он должен был увеличить шаг, чтобы не отставать от высокого Башара, который сопровождал его.
— У меня есть сомнения, Тайканик, — сказал он. — О, я вовсе не отказываюсь от трона, но… — Он глубоко вздохнул. — У меня есть много других интересов. Тайканик, после ожесточенной дискуссии с матерью Фарадина, посмотрел косо на Принца, отметив, как окрепла его плоть, когда он достиг своего восемнадцатилетия. В нем все меньше и меньше с каждым прошедшим днем оставалось от Вэнсики, и проявлялось все больше и больше от Шаддама, который предпочел свои личные занятия королевским обязанностям. В конце концов, разумеется, это стоило ему трона. Он не был жесток.
— Ты должен сделать выбор, — сказал Тайканик. — О, несомненно, будет время для удовлетворения каких-то твоих интересов, но…
Фарадин покусывал нижнюю губу. Обязанность удерживала его здесь, но он чувствовал себя разбитым. Лучше бы он отправился на площадку среди скал, где уже проходили испытания с песчаной форелью. Теперь имелся проект с огромным потенциалом: отвоевать у Атридесов монополию по производству спайса и что-то должно было произойти.
— Ты уверен, что эти близнецы будут… устранены?
— Нет ничего абсолютно точного, Мой Принц, но шансы хорошие.
Фарадин пожал плечами. Убийство оставалось фактом королевской жизни. Язык был полон едва заметных перестановок в способах, чтобы устранить важные персоны. С помощью одного слова можно было отличить отравленное питье от отравленной пищи. Он полагал, что Атридесские близнецы будут ликвидированы с помощью яда. Это была не совсем приятная мысль. По общим отзывам близнецы были довольно интересной парой.
— Нам обязательно надо отправиться на Арракис? — спросил Фарадин.
— Это лучший выбор, это значительно ускорит осуществление наших планов. У Фарадина оставался еще один вопрос, и Тайканик поинтересовался, для чего эти расспросы.
— Я встревожен, Тайканик, — сказал Фарадин, когда они поворачивали за угол ограды и направлялись к фонтану, окруженному огромными черными розами. Из-за ограды было слышно, как садовники щелкали ножницами.
— Да? — подгонял его Тайканик.
— Ну, это, религия, которую мы изучаем…
— В этом нет ничего страшного, Мой Принц, — сказал Тайканик; он надеялся, что его голос был твердым и уверенным. — Эта религия обращается к воину, который предстает в моем лице. Это очень подходящая религия для Сардукара. — По крайней мере, это была правда.
