Ему нужна была ее изобилующая созидательность, чтобы обогатить его план.
— Нам необходимо пройти Испытание, — сказал он, зная в чем она сомневается.
— Не со спайсом.
— Возможно, даже так. Наверняка, в пустыне и в Испытании Одержимостью.
— Ты никогда не упоминал Испытания Одержимостью! — обвинила она. -Это часть твоего видения?
Он пытался проглотить слюну, чтобы смочить пересохшее горло.
— Да.
— Значит, мы будем… одержимы?
— Нет.
Она подумала об Испытании — этом древнем экзамене Свободных, который в конечном итоге мог привести к ужасной смерти. Кроме того, этот план имел другие сложности. Он привел бы их на острие лезвия, падение с которого на одну из сторон могло бы быть не поддержанным морально человеческим разумом и этот разум мог бы остаться здравым.
Зная, где блуждали его мысли, Лито сказал:
— Власть привлекает медиумов. Всегда. Вот чего нам надо избежать внутри себя.
— Ты уверен, что мы не поддадимся одержимости?
— Нет, если мы создали Золотую Тропу.
Все еще сомневаясь, она сказала:
— Я не буду носить твоих детей, Лито.
Он покачал головой, подавляя в себе внутреннюю измену, и перешел снова на древний язык, известный только им: — Сестра моя, я люблю тебя больше, чем себя, но это вовсе не проявление нежности моих желаний.
— Очень хорошо, тогда давай вернемся к другому аргументу до того, как встретимся с нашей бабушкой. Нож, вонзенный в Алию, мог бы решить большинство наших проблем.
— Если ты веришь этому, то поверишь, что мы сможем идти по грязи, не оставляя после себя никаких следов, — сказал он. — Кроме того, когда было такое, чтобы Алия давала кому-нибудь возможность?
— Речь идет о Джавиде.
— Неужели у Джавида пробиваются рога?
Ганима пожала плечами.
— Один яд, два яда.
Это был общий язык, относящийся к королевской привычке каталогизировать компаньонов по их угрозе вашей персоне; знак правителей повсюду.
— Мы должны делать все по-моему, — сказал он.
— Если бы мы поступили иначе, было бы чище.
По ее ответу он знал, что она подавила в себе свои сомнения и, наконец, согласилась с его планом. Достигнув этого, он не почувствовал себя счастливым. Он вдруг обнаружил, что смотрит на свои собственные руки, размышляя, прилипнет ли к ним грязь.
