— Да-а-а… Но моей маме, видимо, это очень нравится. «Пропади она пропадом, эта Вэнсика! — подумал Башар. — Она вызывает у своего сына подозрения».
— Меня не волнует, о чем думает твоя мама, — сказал Тайканик. -Религия — это личное дело каждого человека. Возможно, она видит в этом нечто, что, может быть, поможет возвести тебя на трон.
— Именно об этом я и думал, — сказал Фарадин.
?Какой наблюдательный парень!» — подумал Тайканик. Потом сказал:
— Присмотрись к этой религии сам: ты сразу же поймешь, почему я выбрал ее.
— И, тем не менее… проповеди Муад Диба? В конце концов, он был Атридесом.
— Я могу лишь сказать, что пути Господни неисповедимы, — сказал Тайканик.
— Да. Скажи мне, Тайк, почему ты именно теперь попросил меня прогуляться с тобой? Сейчас почти полдень, и обычно в это время моя мать отправляет тебя куда-нибудь с разными поручениями.
Тайканик остановился у каменной скамьи, которая стояла напротив фонтана; позади нее росли гигантские розы. Плещущая вода действовала на него успокаивающе, и, не отрывая от нее глаз, он заговорил:
— Мой Принц, я делал кое-что, что не понравилось твоей маме. — И подумал: «Если он поверит этому, то ее дьявольская схема заработает». Тайканик почти наделятся, что схема Вэнсики потерпит крах. «Привезти сюда этого проклятого Проповедника. Она была ненормальной. И какой ценой!» Когда Тайканик в ожидании замолчал, Фарадин спросил:
— Ладно, Тайк, что же ты натворил?
— Я доставил сюда практикующего толкователя снов, — сказал Тайканик. Фарадин метнул проницательный взгляд в сторону своего компаньона.
Некоторые из более старших сардукаров играли в игру с толкованием снов, они так в этом преуспели после их поражения в «игре» с «главным толкователем снов» Муад Дибом. Где-то в их снах, как они полагали, может быть указано, как достичь власти и славы. Но Тайканик всегда воздерживался от этой игры.
— Это не похоже на тебя, Тайк, — сказал Фарадин.
— Тогда я могу только говорить о том, что подразумевает эта новая религия, — сказал он, обращаясь к фонтану. Упоминать о религии, подразумевалось, конечно, говорить о том, зачем они рискнули доставить сюда Проповедника.
— Тогда говори то, что подразумевает эта религия, — сказал Фарадин.
— Как велит Мой Принц, — Он повернулся, посмотрел на этого юного обладателя всех снов, которые теперь извлекались для того, чтобы направить Дом Коррино по правильному пути. — Церковь и Государство, Мой Принц, даже научное обоснование и вера; и даже больше: прогресс и традиция — все это согласовано в учении Муад Диба. Он учил, что не существует непримиримых противоположностей, за исключением вероисповеданий и снов. Будущее открывают в прошлом, и оба эти понятия являются частью одного целого. Несмотря на сомнения, которые он не мог рассеять, Фарадин был потрясен этими словами. Он услышал ноту вынужденной откровенности в голосе Тайканика, как будто человек говорил против своей воли. — И поэтому ты приведешь ко мне этого… этого толкователя снов?
