Твои враги проваляться в пустоту.
Мы идем вместе по дороге,
Которую моя любовь проложила для тебя.
Я укажу дорогу,
Потому что моя любовь — это твой дворец…
Ее голос растворился в молчании пустыни, и Лито чувствовал, как он постепенно погружается, куда-то падает, становясь отцом, чьи воспоминания распространились, как покров в генах его немедленного прошлого.
— На это короткое время я должен стать Полом, — сказал он сам себе. -Рядом со мной не Гани, а моя возлюбленная Чани, чей мудрый совет спасал нас обоих много раз.
В свою очередь, Ганима на некоторое время поддалась воспоминаниям своей матери. Как совершенно легко это можно было сделать женщине, и в тоже время для нее это представляло большую опасность. Голосом, который сразу стал сильным, Ганима сказала:
— Посмотри туда, милый!
Поднялась Первая Луна, и на фоне ее холодного света они увидели дугу оранжевого огня, поднимающуюся в пространство. Транспорт, который доставил леди Джессику, возвращался к основному кораблю на орбите.
Воспоминания нахлынули на Лито, внутри него как будто ударили в колокола. Теперь он был другим Лито — Герцогом Джессики. Необходимость подвинула эти воспоминания в строну, но перед этим он почувствовал пронизывающую любовь и боль.
— Я должен быть Полом, — напомнил он себе.
Трансформация в нем произошла мгновенно, как будто Лито был экраном, на котором отражался его отец. Он чувствовал одновременно свою собственную плоть и плоть своего отца, и эти различия угрожали истощить его силы.
— Помоги мне, отец, — прошептал он. Короткое волнение прошло, и теперь в его сознании появился другой отпечаток, заставивший его собственное «я» стать посторонним наблюдателем.
— Мое последнее видение еще не пришло, чтобы уйти, — сказал он, и это был голос Пола. Он повернулся к Ганиме. — Ты знаешь, что я видел.
Она дотронулась до его щеки правой рукой.
— Ты шел в пустыню, чтобы умереть, любимый? Это то, что ты сделал?
— Так могло бы быть, но это видение… Неужели оно не может стать весомой причиной, чтобы остаться в живых?
— Но слепым? — спросила она.
— Даже так.
— Куда же ты мог пойти?
Он тяжело, нервозно вздохнул.
— Джакуруту.
— Любимый! — Слезы хлынули из ее глаз.
— Муад Диб, герой, должен быть полностью уничтожен, — сказал он. -Иначе этот ребенок не сможет вытащить нас из этого хаоса.
— Золотая Тропа, — сказала она. — Это дурное видение.
— Это единственное возможное видение.
— Алия потерпела провал, тогда…
— Совершенно верно. Ты видишь повторение этого.
