— Но ты не делай такого заключения, — сказала Ганима.
Джессика закрыла глаза, осознав, что препятствия снова возвращаются на свои места. Она еще раз решила их убрать, спросив:
— Ты веришь, что я люблю тебя?
— Да! — Ганима подняла руку, когда Джессика пыталась договорить. — Но эта любовь не остановит тебя от уничтожения нас. О, я знаю причину. Лучше пусть полуживотное-получеловек умрет, чем переделает себя.
И это правда, когда это полуживотное носит имя Атридесов. — Но вы — люди! — выпалила Джессика. — Я доверяю моей интуиции.
Ганима поняла, что это правда, она сказала:
— Но ты не уверена в Лито!
— Нет.
— Мерзость?
Джессика могла только кивнуть. Ганима сказала:
— Нет, пока. Мы оба знаем, какую опасность это представляет. Мы можем видеть, что произошло с Алией от этого.
Джессика прикрыла глаза руками, подумала: «Даже любовь не может защитить нас от нежелаемых фактов». И она знала, что еще любит свою дочь, молча крича от безвыходности: «Алия! О, Алия. Я виновата со своей стороны в твоей гибели».
Ганима молча проглотила горе.
Джессика впустила руки, подумала: «Я не могу бесконечно оплакивать свою бедную дочь, но есть сейчас и другие вещи, с которыми необходимо разобраться в первую очередь». Она сказала:
— Итак, вы поняли, что случилось с Алией.
— Лито и я наблюдали, как все происходило. Но мы были не в состоянии предотвратить это, хотя мы обсуждали много возможных способов. — Ты уверена, что твой брат свободен от этого проклятия?
— Да, уверена.
Спокойную самоуверенность этого утверждения нельзя было отрицать. Джессика поверила этому. Затем:
— Как вам этого удалось избежать?
Ганима объяснила ей теорию, с помощью которой они с Лито определили, как можно избежать транса от употребления спайса, в то время как Алия всегда входила в транс. Она продолжала угадывать его видения и планы, которые они обсуждали — и даже Джакуруту.
Джессика кивнула. Алия — из рода Атридесов, однако и это создает большие проблемы.
Ганима умолкла, так как вдруг поняла, что Джессика все еще горюет по своему Герцогу, как будто он умер только вчера, и память хранит в душе его имя и память о нем вопреки всем угрозам. Воспоминания о жизни Герцога пронеслись в сознании Ганимы, чтобы дать этому свою оценку, чтобы понять это.
— А теперь, — сказала Джессика, ее голос оживился, — что ты скажешь об этом Проповеднике? Я выслушала несколько тревожных сообщений вчера после этого ужасного Очищения.
Ганима пожала плечами:
— Может быть, он…
