В.: Это страдание, когда хочешь быть счастливым?
К.: Конечно. Счастливый тоже должен бороться за свое счастье. Всегда ведь присутствует возможность несчастья, и уже одно это омрачает счастье. Пока есть счастливый, есть и несчастливый. В одном и том же человеке. Пока есть свободный от страдания, он также существует как страдающий. Из этого круга не вырваться никому. Единственно возможное — это так называемый Божественный Несчастный случай: «ага!», никогда не было того, кто существовал во времени, нет самого времени, и то, что ты есть, предшествует всякому представлению о времени и пространстве, всякому представлению вообще.
В.: И с этим я ничего не могу сделать?
К.: С этим тебе ничего не надо делать! Все, что ради этого делается во времени и пространстве, не может затронуть это. Все, что делается во времени и пространстве, не может сделать тебя тем, что ты есть. Это гораздо проще. То, что ты есть, просто познает, что все то, что оно может познать, не может быть им. В тебе, в Восприятии, возникают пространство, время и мир. Но сама ты никогда не являешься частью этого.
ЖЕМЧУЖНОЕ ОЖЕРЕЛЬЕ ЛИЧНОЙ ИСТОРИИ
Вопрос: Внезапно я избавился от состояния напряжения. До этого я многое предпринимал против этого, но оно оставалось. Теперь я ничего не предпринимал, и оно исчезло. Интересно, почему? Потому что я все отпустил? Потому что до этого я делал так много?
Карл: Все, что было отпущено или удерживалось, что было сделано или не сделано, привело к этому. Каждый шаг — это правильный шаг к этому единственному моменту. Но ты никогда не мог принять решения в пользу того или другого. Это было бесконечной взаимосвязью. Все взаимообусловлено. Каждый момент — это жемчужина в бесконечной куче жемчужин, которые обусловливают друг друга.
В.: Или ожерелье жемчужин.
К.: Ожерелье было бы личной историей. Но является ли прошлое условием для будущего? Или это только взаимосвязь, и все присутствует одновременно, никогда не приходя, никогда не уходя? Ожерелье — это индивидуальная нить жемчуга, для которой отбираются некоторые жемчужины и нанизываются одна за другой в качестве личных моментов. Кто-то вешает его себе на шею и говорит: «Мое ожерелье». Моя история. Мое прошлое, мое будущее, моя жизнь. Такое ожерелье тяжело носить. Очень тяжело. Для «я» даже невыносимо. Поэтому оно постоянно возится с тем, чтобы сделать его красивее или изящнее, чтобы оно сильнее блестело или было скромнее и не слишком привлекало внимание.
