— Глядите, Билдинг, — кричал Гаррис, размахивая здоровой рукой. — О черт, целуются! Нет, все это больше походит на хороший голливудский боевик! Клянусь, я расчувствовался, как мальчишка, и, кажется, сам обниму кого-нибудь из них!
Полковник был растроган. Он отвернулся и украдкой смахнул слезу. Потом он гордо выпрямился и обернулся, отыскивая радистку.
— Патти, — позвал он, — Патти, где это вы?
— Я здесь, сэр!
Патти слезла со скалы радостная, счастливая. Гаррис снисходительно улыбнулся ей.
— Ну, теперь все ваши страхи позади. Заберите мой реглан. Мы улетаем.
Через минуту в сопровождении Кента и Барта к Гаррису подошел высокий молодой человек в меховом комбинезоне и таком же шлеме. Он козырнул и представился:
— Капитан Пономаренко.
— Как? — переспросил Гаррис, делая шаг назад.
Летчик улыбнулся.
— Капитан Пономаренко. Так меня зовут. Я командир советского бомбардировщика, прибыл за вами.
Теперь Гаррис понял все. Он как-то вдруг обмяк, засуетился.
— Вот ранили меня и Билдинга, — сказал он жалобно. — И Кенту досталось…
— Не волнуйтесь, — успокоил его советский пилот. — Все будет хорошо. В нашем госпитале вас быстро вылечат.
— Да, да, — горячо подхватил полковник. — Вы славный парень, капитан!
Советский летчик увидел Патти и ласково кивнул ей.
— Девушка?… О, теперь мы рады вдвойне!
— Но ведь радио приняли американцы? — воскликнула Патти здороваясь.
— Да, — подтвердил Пономаренко, — ваш сигнал был получен американской рацией, по которой согласовываются действия на этом участке вашей и нашей авиации. Мы как раз выполняли задание близ этого квадрата. Американцы связались с моим командованием. Я получил приказ взять вас. И вот мы здесь и очень рады оказать вам услугу. Это даже не услуга, а наш долг. Ведь мы союзники.
Пономаренко понравился Гаррису. Полковник похлопал русского пилота по плечу. Тот несколько смутился, полез в карман за папиросами. Кент раскрыл портсигар и предложил сигареты. Гаррис протянул летчику трубку и кисет, посоветовав отведать настоящего кепстена.
— Спасибо, — сказал Пономаренко, вытаскивая коробку. — Со мной московские папиросы. Попробуйте их.
Гаррис и Кент взяли по папиросе. Полковник долго вертел папиросу в руках, рассматривая странный картонный мундштук, прежде чем решился закурить. Папироса ему понравилась.
— Гм, — проговорил он, — московские… — И неожиданно спросил: — А капитан э-э… большевик?
— Да, — ответил пилот. — Я член Коммунистической партии.
Наступила пауза. Потом Гаррис заторопился: надо лететь, они и так потеряли много времени зря; право, следует поторопиться!
