Она не оттолкнула! Не стала сопротивляться! Сама, закрыв глаза, крепко обхватила руками шею и стала покрывать поцелуями его разгоряченное лицо. Словно подростки, они не видели ничего вокруг, не обращали ни на кого внимания, только сжимали друг друга в объятиях, не прекращая целоваться.
У Тани уже давно кружилась голова, она не могла справиться с рвущимися наружу чувствами. Она хотела, чтобы этот миг продолжался вечность. Никогда в жизни она еще не испытывала ничего подобного, словно у нее открылись глаза, и она, ранее незрячая, увидела весь многоцветный яркий мир. Ей вдруг стало нестерпимо больно оттого, что раньше она даже не представляла, как это замечательно – вот так просто отдаваться своим чувствам. Не бороться с ними, не убивать методично, а жить настоящей, красивой, сладостной жизнью. Она ощущала его руки, что скользили по ее телу, чувствовала его желание. И впервые в жизни не боролась с собой. Не пугалась того, что рано или поздно случится, наоборот, она хотела, чтобы это произошло, и видение разгневанной матери больше не стояло перед глазами. Ее рука сама собой начала скользить по напряженному телу Волошина, изучая, запоминая, учась чувствовать…
Волошин, собрав волю в кулак, отвел Танину руку. Он и так уже совершенно не мог сдерживаться, а после того, как Татьяна начала столь откровенно изучать его, последствия могли быть и вовсе непредсказуемыми. Его ласки становились все осторожнее, все сдержаннее, но успокоить ее так сразу не удавалось. Единственное, о чем сейчас мечтал Волошин, – это хоть как-то дожить до вечера. Теперь он только гладил русые волосы Татьяны и нежно шептал ей что-то, чтобы успокоить.
Солнечные лучи, пробиваясь сквозь густые кроны, заметно сместились, только сейчас Волошин понял, что простояли они здесь не меньше часа.
– Танюша, милая, пойдем в пансионат! Скоро ужин, а вечером, если хочешь, сходим потанцуем. Идет?
– Идет, – шепнула Таня, покрепче цепляясь за руку Волошина.
Едва они поднялись на террасу, как навстречу, словно ветер, выскочила сияющая Женя и, заметив Волошина, неожиданно бросилась ему на шею.
– Волошин, я вас люблю! Вы не представляете, как все здорово! Я, наверное, скоро закончу диссертацию! – воскликнула она, крепко целуя Волошина в губы.
Таня остолбенела. Ужинала она мрачно. Она так и не услышала того, что говорила Женя Волошину. Потрясенная до глубины души увиденным, Таня заперлась у себя в номере. Встревоженный, Волошин несколько раз подходил к ее номеру, стучал, но Таня так и не открыла дверь.
