– Хорошо, – кивнула Паулина. – Летиция, вам написать расписку?
– Нет-нет! – воскликнула она, замахав руками, как будто дальнейший обмен бумагами крепче привязывал ее к бедолаге Курту. – Папа был рад помочь. Завтра мы отплываем в Грецию и Турцию, потом причалим на Искии. Папа просил навестить нас, когда вернемся.
– Если я все еще буду здесь, – ответил Хьюберт. – Видите ли, наша благодетельница пытается меня выставить.
Паулина старалась одновременно успокаивать Курта и удерживать его в постели. Секретарша сидела у двери, готовая к бегству, потому что время от времени бывший секретарь начинал требовать назад одежду, причем очень воинственным тоном. Хьюберт шепотом уговорил Паулину присмотреть за Куртом, пока он общается с Летицией. Летиция вызвала его интерес в связи с Мэгги, и это, не говоря уж о чеке на внушительную сумму, стало причиной заточения Курта наверху. Что до Курта – с ним можно было разобраться и позднее.
На террасу доносились обрывки громогласных требований Курта и успокаивающих реплик Паулины. Летиция согласилась выпить шерри; ее глаза сияли голубизной на загорелом лице.
Внезапно она прервала рассказ о том, как Мэгги явилась к ним на обед, и Хьюберт, решивший, что девушка волнуется за Курта, торопливо сказал:
– Не беспокойтесь, мы его утихомирим. Я знаю парочку американских иезуитов – они с радостью дадут полезный совет. Уж они-то придумают, как с ним справиться.
Но Летицию, очевидно, не интересовала дальнейшая судьба Курта, его проблема была решена и забыта. Она замолчала в раздумье, стоит ли рассказывать Хьюберту о том, как Мэгги надеется, что отец Летиции поможет выгнать надоевшего жильца из дома.
– Да, иезуиты – это хорошо, – кивнула она.
– Полагаю, Мэгги пыталась перетянуть вашего отца на свою сторону, – вкрадчиво произнес Хьюберт. Летиция не понимала, что значит «перетянуть», а когда Хьюберт объяснил, услужливо затараторила:
– Разумеется, но мы не собираемся перетягиваться. То есть я не собираюсь, а папа меня послушает. Будьте уверены, мы на вашей стороне. Папа не может не понять: если она выставит одного жильца, за ним могут последовать и остальные.
– Из этого дома самый лучший вид, – развел руками Хьюберт, намекая на банальную жадность, которая якобы подвигла Мэгги к желанию избавиться от неугодного квартиранта.
– Да? Поэтому она хочет вернуть эту виллу? Знаете, а папа потратил на реконструкцию нашей целое состояние, и теперь она стоит больше, чем когда мы ее сняли.
