— Ты должен остаться со мной, утешитель мой, — прошептал Баоса.
Утром, на рассвете, он чуть подтолкнул внука в бок, и мальчик тут же приподнял голову.
— Уже? — спросил он, протирая кулаком еще сонные глаза.
— Уже, — ответил дед.
На маленьких веслах мэлбиу они бесшумно поднимались по сузившейся речушке. Солнце поднялось над сопками, когда Богдан увидел впереди лося. Зверь стоял в воде по брюхо и ел лопухи. Первый выстрел, как договорились ранее, должен был сделать Баоса. Старик тщательно прицелился и выстрелил. Лось подпрыгнул, но тут же плюхнулся всей тяжестью в воду. Баоса передал винтовку внуку.
— Не спеши, — прошептал он, — подъедем ближе.
Оморочка быстро приближалась к бьющемуся в воде лосю. Богдан, дрожа всем телом, целился в таежного великана, но дед все не разрешал стрелять. Когда оморочка приблизилась к зверю шагов на десять, раненый зверь поднялся на ноги и медленно, неуверенно пошел на берег. Баоса развернул боком оморочку и прошептал: «Стреляй».
Богдан не помнил: целился он или нет, но после его выстрела лось остановился, зашатался, но не упал. Мальчик дослал второй патрон в казенник и выстрелил. Лось опустился на воду, нырнул с головой, будто доставал со дна съедобную траву, и тут же вытянулся на воде.
Баоса обернулся к внуку, прижал к груди и поцеловал в обе щеки.
— Кормилец ты мой, — сказал он.
Мальчик все еще дрожал от волнения и не отрывал глаз от лося.
— Это твоя добыча, ты добыл его, — сказал Баоса. — Сегодня праздновать будем, устроим эйлэн.
Богдан был счастлив. Улыбка не сходила с его лица.
— Разве празднуют второго лося? Это же мой второй лось!
Баоса прожевал кусок мяса и, улыбнувшись, сказал:
— Щедрые отцы и деды каждый успех молодого охотника празднуют. Мы тоже сегодня устроим эйлэн.
Когда охотники пустились в обратный путь, задул попутный ветер, и Баоса поднял парус. Старик сидел на корме и правил оморочкой. Он был задумчив и молчалив. Несколько раз пытался Богдан заговорить с ним, но разговора не получалось. Тогда мальчик спросил напрямую:
— Дедушка, ты жалеешь, что не добыл лося? Да?
— Я их много добывал в своей жизни, зачем мне жалеть.
— Тогда почему такой скучный?
Баоса пристально посмотрел в глаза внука и ответил:
— Ты ведь меня оставишь, скоро уедешь. Потому я грущу.
Мальчик молча смотрел на деда: он о чем-то думал.
— Знаешь что, дедушка? — сказал он после долгого молчания. — Мама с папой про тебя говорили, что ты злой, сердитый, а я думаю, ты совсем не злой.
