— Ты чего к нему пристал? Тебе-то какое дело, что он не отдал дянгиану соболя?
— Мне все равно, даст он или не даст. Не мое дело. Я хотел вместе с ним сходить к дянгиану отдать соболя, вдвоем-то веселее.
— Как отдать соболя? Ты же вчера отдал две хорошие шкурки.
— Нет, нехорошие.
— Я же своими глазами видел, черные-пречерные были.
Пиапон устало махнул рукой и попросил:
— Ты знаешь, где дянгиан находится?
— Для чего он тебе?
— Соболя своего выпрошу обратно.
Болонец засмеялся, он понимал толк в шутках.
Узкими шумными переулочками, между глиняных фанз, вел молодой охотник Пиапона. Везде было грязно, неуютно. Пиапону казалось, что он попал в большое стойбище. Для полного совпадения не хватало только собак. Наконец добрались до центра города, где стояли добротные, городского типа дома, пагоды, магазины, множество всевозможных лавочек. Болонец привел Пиапона к большому зданию и остановился у дверей.
— Ты подожди меня, а то обратно дорогу не найду, — попросил Пиапон и с тревогой в сердце открыл дверь.
В первом же широком зале он встретился с какими-то важными надменными чиновниками, которые никак не могли понять нанайскую речь Пиапона, потом один из них повел его в глубь здания, и вскоре Пиапон оказался лицом к лицу с толстым чиновником, который встречал их на берегу и на приеме играл не последнюю роль.
— А, храбрый охотник, ты зачем пришел сюда? — спросил толстый чиновник по-маньчжурски.
Пиапон еще утром и по дороге размышлял, как ему поступить — признаться ли, что он подсунул городскому дянгиану подкрашенного соболя и выпросить его обратно, или вообще не признаваться. Но до самой встречи с толстым чиновником ничего не решил. Если сознаться и выпросить подделку, то как чиновники разыщут его среди десятков соболей?
— Меня зовут Заксор Пиапон, из Нярги я, — выдавил Пиапон первые слова.
— Помню, помню, я хорошо запоминаю людей.
— Я пришел… — Пиапон не знал, что ему сказать.
— Зачем пришел?
— Я вчера отдал два соболя…
— О, хорошие соболи, лучшие соболи!
— Нет… да… — Пиапон чувствовал себя глупейшим из глупейших и рассердился на себя. — Я принес тебе еще одного соболя, — выпалил он и вытащил из-за пазухи халата пушистого соболя.
Глаза толстого чиновника засветились, как гнилушки ночью. Он встал, подошел к Пиапону и выхватил соболя.
— О-о! Какой красивый! Ты это мне принес? Лично мне?
— Соболиному дянгиану…
— Это одно и тоже, я тоже соболиный дянгиан. О, о, какой пушистый! Так говори, храбрый охотник, что тебе нужно. Зачем ты пришел? Я тебе помогу, чем смогу, помогу.
