Вот еле слышный скрип вощеных половиц,
И кто-то руки мне легко кладет на плечи.
Скитальца месяца серебряный горбыль,
Такой же, как и я, всему чужой бобыль,
Вдруг выплыл из-за туч и встал в зеркальной глади.
Я не один уже! О, молодость, не ты ль,
Незримая, вошла и, старой дружбы ради,
Мне хочешь возвратить утраченную быль.
С толпой учеников, склонясь на уговоры,
С утра пришел Сократ на выставку в Пирей.
Толпа, волненье, шум. Всем хочется скорей
Всё видеть, рассмотреть, утешить вкус и взоры.
Здесь статуи богов, ковры, шелков узоры,
И пурпур, и виссон; венцы – краса кудрей,
Финифть, слоновья кость; духи из-за морей,
Ритоны пирные, лекифы и амфоры.
В восторге юноши. Но их наставник нем.
Один не тронут он ни блеском диадем,
Ни прелестью камей, ни тонкотканой тогой.
И вдруг: «Я – изумлен!» – О, наконец! – Но чем?..
И досказал мудрец: «Я поражен, как много
Здесь собрано вещей, не нужных мне совсем…»
На Родине я был ее природной частью,
Я ощущал ее единою с собой,
В ней находил себя, дыша ее судьбой,
И радостно любил душой, привыкшей к счастью.
Теперь изгнанник я. Кругом, маня к участью,
Чужая жизнь кипит обильем и борьбой.
Но я, соблазнам чужд, к Отчизне рвусь с мольбой,
Лишь к ней одной горю израненною страстью.
Я не пою о ней в кругу других певцов,
Я за нее молюсь и жду ее гонцов, –
О смерти вне Руси и мысли не приемлю.
Как чудо, грянет зов к возврату беглецов:
Я буду целовать в слезах родную землю,
Обласкан воздухом страны моих отцов.
1922
Нет, – не идет перо. Томлюсь, борясь с дремотой,
Но только дразнит сон с злорадностью врага…
Ни сна, ни грез живых… А ночь еще долга,
Чуть движет маятник минуты с неохотой.
Есть в полночи теперь неласковое что-то,
Она, скупясь, дарит созвучий жемчуга…
О, Русь далекая! Там, в юности блага
Была бессонница над творческой работой.
Тогда я счастлив был, беспечный и ничей,
Сокровищем надежд богаче богачей,
В часы бессонные не дрогли зябко плечи.
Уютно пел сверчок, домашний домрачей,
И под приветный треск старинной жаркой печи
Звенел внезапный стих смелей и горячей.
Лелеет благостно пучин небесных влага
Жемчужные кряжи плавучих островов.
Там невод не ходил на хищный свой улов,
Там ни один корабль не нес цветного флага.
Там нет борьбы за власть, за жизненные блага,
За призрак праздных прав, за целость берегов…
Там – человека нет. И мир так свеж и нов
В садах блаженного, как рай, архипелага.
О, если б отряхнуть земную тяготу,
