Проходя через поникший сад, она почти ощущала, как бьется о спину коса, отрезанная шестнадцать лет назад. Свежесть и бодрость — вот что она испытывала, и ничего у нее не болело, несмотря на чересчур жесткую кровать. Элиза улыбнулась, заметив нарцисс, то ли уцелевший, то ли заново распустившийся. Он первый. За ним появятся другие цветы и заполонят дорожки. Без дедушкиного надзора сад одичает. Но это лишь значит, что жизнь никогда не кончается, просто становится другой.
— Где ты была? — осведомилась Маргарита. Она уже сидела за кухонным столом перед кружкой кофе. — Ты не ночевала дома?
Элиза чуть было не соврала, но решила, что в ее возрасте уже не обязательно оправдываться за каждый шаг.
— Я встречалась с приятелем.
Маргарита грозно сдвинула брови:
— У тебя еще остались приятели в наших краях?
— Бабушка, мне ведь не пятнадцать лет!
— Деточка, а как же Марк? Твоя мать говорила, что с мужем у вас не все ладится… Так вот, ночуя неизвестно где, брак не спасешь.
Элиза была потрясена: бабушка читает ей нотации!
— Да ничего особенного не случилось. Мы просто засиделись допоздна, я не хотела тебя будить и осталась там. Вот и все.
Маргарита молча намазывала масло на хлеб. Элиза не осмелилась попросить ее держать происшедшее в тайне.
— Понимаешь, бабуля, я была у…
— Элиза, я ни о чем тебя не спрашиваю!
— Но мне самой хочется с тобой поделиться. Потому что этого приятеля ты давно и хорошо знаешь. Не раз угощала его здесь, за этим столом. И вчера ты его видела, он был на похоронах.
— Да? Он со мной хотя бы поздоровался?
— Не знаю, но, думаю, поздоровался. Улисс. Ты должна его помнить.
Маргарита вдруг молитвенно сложила руки и прикрыла глаза:
— Девочка моя, я еще в своем уме. Хватит рассказывать мне сказки.
— Но это правда! Да что с тобой? Неважно себя чувствуешь?
— Улисса не было на похоронах твоего дедушки.
— Уверяю тебя — был. Он приехал продать родительский дом. Там я и ночевала.
— Улисс никогда бы не продал дом…
— Да говорю же тебе…
— Послушай, деточка, я не допытываюсь, с кем ты провела ночь, едва успев схоронить своего несчастного деда. Но вранье слушать не желаю! Если бы ты почаще приезжала сюда, если бы поменьше презирала людей, среди которых выросла, ты бы знала…
— Это несправедливо! У меня семья, работа, и живу я за тридевять земель! Но тот факт, что Улисс через столько лет узнал меня с первого взгляда, доказывает, что я по-прежнему здесь своя.
— А ты его тоже узнала?
— Ну… внешне он очень изменился, но когда мы разговорились, я поняла, что он остался прежним.
