Она вырвала свое дитя из рук палача, но ослабела и протянула его Ингу.
— Беги! Беги быстрее!
Ребенка сразу же отняли. И кто-то ударил Оону чем-то острым по голове. Левый висок был разбит… И текла кровь очень яркой и очень узенькой стрункой. Оона больше не кричала: ни звука, ни стона, только шаталась… И все-таки шла за сыном…
Потом его тело с глухим всплеском упало в темный поток… И Оона рванулась за ним. Никто не помог ей.
Только Инг, уже много времени спустя, вытащил тело женщины на берег. Вся левая половина лица была багрово-синей, наверно от удара. А справа, если смотреть в профиль, те же черты, как бы выточенные из родных матово-белых камней. Глаза остекленели, но широко раскрыты. Волосы скоро высохли и пушистыми кольцами лежали вокруг шеи. И голова, как всегда, запрокинута к небу. И кажется, она вот-вот засмеется тихо и изумленно, засмеется так, как могут смеяться только дети.
Земля была внизу. Она дышала. Дышала легким голубым свечением, охватившим планету там, где горело Солнце. На огромной мутной полусфере, которая жила, волновалась, ежесекундно меняясь на глазах, постоянно оставалась одна-единственная линия — раздел между днем и ночью.
Они всегда находились во тьме, и над ними непривычно сверкали немигающие далекие светила. Но расположение звезд прежнее, как на Земле. И Ирина узнавала знакомые созвездия. Только здесь они казались неожиданно четкими и яркими.
А взгляд постоянно тянется туда, где Земля и где всегда день. Темные пятна проплывали над затуманенной поверхностью — это скопление туч. Там идут ливни и гремят грозы. Зеленые массивы лесов, желтые пустыни, ярко-синие моря. Но самым удивительным остается воздух — голубое сияние Земли, ее томление и жизнь.
— Вот уже пять земных суток космоплан висит над Землей в поле проникаемости, — так начал свой рассказ проксимианец.
Ирина слушала плохо. Она вся была там, где родилась, в этом голубом тумане, без которого для нее жизнь немыслима… И он понимал это.
— Я хочу объяснить тебе, почему ты здесь, среди нас.
Ирина сразу же повернулась в его сторону и прикрыла смотровое окно. Земля исчезла.
— Вспомни все, вспомни, что было в твой последний вечер…
Он говорил, говорил без слов. И его мысли становились мыслями Ирины.
Красное Солнце в мареве зноя совсем склонилось к закату. Она стоит перед зеркалом в прозрачно-белом платье. Огненный шар у ее окна…
— Мы ожидали вспышки на Солнце. Вот-вот поток частиц с громадной энергией должен вырваться из недр Солнца. Мы ближе спустились к земле. Нам хотелось проследить, как усиление излучения скажется на атмосфере Земли. Обилие света ослепляло, и мы не заметили тонкой паутины ваших сооружений. Это едва не погубило нас. Раньше мы и не подозревали, что вам известно антивещество. Как вдруг… К корпусу нашего корабля понеслось необычно большое количество непонятных светящихся шариков… Это были сгустки энергии.
