Спецназовцы уже по четыре раза сменили друг друга, неся Скворца, не приходящего в сознание, спускаясь в очередное ущелье или распадок и снова карабкаясь вверх. Руки одеревенели, казалось, они состоят лишь из одного только льда, негнущегося, хрупкого, обтянутого потрескавшейся исцарапанной кожей. Легкие рвались от тяжелого дыхания, издавая далеко не музыкальные звуки.
Выйдя на очередной гребень, командир остановил группу, поднес к слезящимся глазам бинокль и посмотрел в том направлении, откуда они только что пришли. Черт! Противник все ближе. Еще на пару сотен метров сократить расстояние и они смогут в нас стрелять.
Дудаевцы идут, не сдерживаемые ничем, и к горам они привыкли получше, чем бойцы, как никак, а это их родные места. Они здесь выросли. Каждый уступ, каждый камень, небось, знают. А у спецназовцев раненый, да еще наседает грозный враг по имени усталость. Да и больше их раз в десять, и вооружение с амуницией натовские, что называется с иголочки.
— Товарищ старший лейтенант, — произнес Власов, вытягивая руку в сторону. — Кажется, нас отсекают.
Командир направил бинокль в том направлении, куда указал боец. Сначала он не увидел ничего, кроме камня и снега, но, наконец, окуляры выцепили из однотипного пейзажа какое-то движение. Он зацепился за это движение глазами, как якорем, потянул его в свое замерзшее сознание. Мать честная! Их действительно отсекали. Наперерез группе шел еще один отряд человек в двадцать, прячась за гребнем.
Старлей опустил бинокль, осматриваясь по сторонам, выискивая путь к отступлению. Ага! Если пройти по гребню на юг, то можно будет укрыться за теми чернеющими скалами, стоящими полукругом, торчащими из ледника вертикально, как зубы древнего животного. А там спуститься вниз и уйти по распадку. Вот и ветер крепчает, уже и снег пошел. Глядишь, так и оторвутся от преследователей. Главное — не паниковать.
Он махнул рукой:
— Быстрее. Вон к тем скалам. Ускорить шаг. Власов тропи шустрее. Не спи, боец. Некогда спать. Кошмар замыкающий.
Они с Самариным подхватили носилки с так и непреходящим в сознание Скворцом. Безумные горячие мысли бились в заледеневших висках, словно бой курантов на Спасской башне Кремля. Бим-бом! Бим-бом! Впе-ред! Впе-ред! Непослушные несгибаемые ноги выписывали кренделя по протоптанной Власовым тропе, то и дело, спотыкаясь, подворачиваясь, даже на ровном месте. Ветер, окончательно озверев, пронизывал насквозь, лупил по окоченевшему лицу хлопьями снега. Обычно хлопьями падает мокрый снег, но здесь в горах все необычно для равнинного человека. А, значит, опасно. Нужно быть готовыми ко всему. Впе-ред! Впе-ред! Нужно держать ритм.
