— Ну, так вот. В тот день у меня было самое, что ни на есть прескверное настроение. То, чем я стал, вылилось в смутную ярость, которая искала выхода. Тогда я и отправился на лодочную станцию. Решил: выйду в море и не вернусь… пока вся дурь из головы не выветрится.
Инструктор — свой парень. С тех пор, как мы вместе с ним оборудовали вёсельную лодку для меня, мы подружились. Однако в этот раз на море штормило, и он не хотел рисковать своим местом. Но я был упрям, как осел, и начал орать на него. Он тоже вышел из себя. Тыкал мне в нос лист бумаги, и костяшками пальцев вколачивал в мой лоб каждое свое слово: «Вот этой самой инструкцией при шторме мне категорически запрещено выдавать, кому бы то ни было все виды плавательных средств».
А я ему: «Не трать силы, хорошая наковальня молота не боится». В конце концов, он уступил мне. Мы договорились, что в случае чего, я самовольно взял лодку во время обеденного перерыва, о чем и написал в записке. Лодку он выдал, бросил в нее спасательный круг, помог мне забраться, пристегнуться; сделал необходимые наставления, все закрыл и ушел. А я стал выгребать в море.
Мой опыт на то время составил тринадцать успешных морских прогулок. Сел я, как всегда, лицом к корме. И, глядя на удаляющийся берег, грёб, грёб и грёб. Когда он сузился до размеров пояска, понял, пора поворачивать.
Должен заметить, что сидя прикованным к скамье, управлять лодкой не очень удобно, а разворачиваться при хорошей волне, тем более. Однако маневр прошел успешно. Теперь перед моим взором было только море — безбрежное, серое, я бы даже сказал, гневное. Но страха не было, как, впрочем, и прежнего настроя.
Только я подналег на весла, вдруг вижу: на достаточном удалении справа и сзади от меня что-то мелькнуло, какая-то желто-красная полосочка. Я стал вглядываться: что бы это могло быть? Пришла мысль, не иначе как деревянный обломок. И, рассудив так, погрузил весла в воду, сделал один гребок, второй. Потом — нет, думаю, для обломка слишком яркая окраска. А что если это надувной матрац? Решаю: все-таки надо подплыть поближе.
Ну, осторожненько так развернулся и, забирая в нужную сторону, поплыл в направлении предмета. Минут через десять поднял весла, стал осматриваться. Нигде ничего. Что за чертовщина? Померещилось, что ли?
Из-под скамейки достал алюминиевый ковш и отстучал им по борту несколько серий ударов. Так, на всякий случай. Прислушался — ни одного постороннего звука. Все, пора к берегу, — решил. И в тот же миг увидел красный бочок какого-то небольшого предмета. Только теперь он оказался на одном уровне с лодкой, уже слева от меня — метрах в пятидесяти. Держась против волны, стал забирать влево. И вот, наконец, приблизился к предмету, Он напоминал толстого спящего мотылька. Я был прав — им оказался полуспущенный надувной матрац, поперек которого кто-то лежал.
