— В тот день, когда меня потянуло выйти в море, я подумал — это зов смерти. И на всякий случай у своего товарища оставил для одного человека письмо. А моря я не боялся — тогда я уже все знал о нем. И потому греб и греб, пока не начал терять берег. Я не был уверен, что мне хочется вернуться туда. И в тот момент, когда наши с тобой жизни висели на волоске, мы встретились. Кто к кому был послан? Я не знаю.
— А я знаю: ты — ко мне. Это я звала, я умоляла кого-нибудь прийти ко мне на помощь! И ты один услышал, нашел и спас меня.
— Однако же трудно тебя в чем-то убедить.
— Дядя Володя, ты думай что хочешь, но я уже давно все решила: когда мне исполнится восемнадцать, я найду тебя и заберу к себе.
— Ничего себе новости! — воскликнул Володя. — Это ж надо придумать такое. Веруня, милый ты мой человечек, теперь и меня послушай. Если когда-нибудь по какой-то минутной слабости я приму от тебя такую жертву, то, как только опомнюсь, тотчас покончу с собой.
— Ты что?! — с болью в голосе воскликнула девочка.
— …Так что даже и не думай об этом. Выброси эти глупости из головы раз и навсегда. Смело влюбляйся в сверстника, выходи замуж и живи на радость себе и своим близким. И я за тебя порадуюсь.
— Дядя Володя, но я не смогу быть счастливой, зная, как тебе плохо одному.
— Верочка, ты меня прости, но трудности, пожалуй, самое последнее, что может огорчить меня в жизни. А мое счастье?.. Ты меня не спрашивала, но я уже влюблен в одну девушку… Кстати, тогда я именно для нее и оставлял письмо.
— А она? Только, пожалуйста, не ври.
— Она?.. Она без ума от одного ловеласа, буквально ослеплена им, и поэтому больше никого и ничего не замечает вокруг.
— Как же это? — с отчаянием в голосе спросила девочка.
— Видишь ли, такое случается: сердцу ведь не прикажешь.
— Дядя Володя, а кто эта девушка?
— Она моя знакомая. Ее здесь нет. Уехала.
— Навсегда?
— Да. Навсегда.
— Она красивая?
— Очень. Но главное, душа у нее чистая, что родник: сколько ни пей — жажды не утолишь.
— Ты тоже классный. Как она не почувствовала, что ты ее любишь?
— Все дело в привычке, Верочка. Эта девушка всегда смотрела на меня глазами медсестры. И кого она, по-твоему, могла увидеть во мне? — Только пациента. Даже я сам привык себя ощущать в некотором роде вещью, за которой нужно присматривать.
— Зачем ты так, дядя Вова?
— Затем, чтобы не привыкать к этому жалкому состоянию. Я должен вернуть себе статус уважающего себя человека.
— Ты вернешь. Конечно, вернешь. Ты такой сильный, находчивый. Я помню, как ты меня спасал.
