Из-за куцей занавески выглянула во двор. Федор стоял посреди двора. «Вот нахалюга!» С ружьем в руках она вышла во двор. Глаза Федора округлились.
— Ты это… чего?
— Запоминай, Федя, последний раз тебе говорю. Во-первых, я тебе не пара. Во-вторых, места у меня в доме для всякой подзаборной пьяни никогда не было и не будет. И последнее: если ты еще раз сунешься в наш двор, я из тебя сделаю дырявое чучело.
— Ты чего, Николаевна, умом повредилась?
— А теперь, Федя, уноси ноги по добру по здорову.
— Да, знаю я тебя. Хочешь на испуг взять? Не выйдет. У твоего деда патронов-то отродясь не было. Ты загляни в ружье — оно давно ржавчиной заросло.
— Федор, мое терпение на исходе. У тебя на всё — пять секунд. А это — последнее предупреждение.
И она, взяв левее, нажала на курок. Сноп огня оглушительно ударил в землю. По всей округе мгновенно всполошились собаки. Федор попятился.
— Ты что это делаешь? — истошно завопил он. — Вот сучка! Ты же меня чуть не убила!
Зоя демонстративно взвела второй курок и повела стволом в сторону калитки.
— Всё… всё понял. Вижу. Ты мне не пара, точно не пара. Дура полоумная.
— Три секунды…
Федор, словно вспугнутый зверек, шарахнулся в калитку, остервенело толкнул ее, затем рванул на себя и, ударившись об неё, с отчаянным воплем исчез в темноте.
С невиданной доселе сноровкой в проеме двери показалась бабушка. Из сарайчика поспешно выкатился встревоженный Владимир. Увидев Зою с ружьем, спросил:
— Что случилось?
— Федя Журавлев приходил свататься. Кстати, Володя, ты его тоже знаешь: вы вчера вместе купались.
— И что? — спросила бабушка.
— Как видишь, отказала.
Владимир ухмыльнулся.
— Да, Зоя Николаевна, претендентам на вашу руку не позавидуешь. Даже чуточку жаль их становится. Еще на одно объяснение хватит пороху?
— Увы, патроны кончились.
— Вот и хорошо, — сказала бабушка. — А то доозоруешься — по селу одни заики будут бегать.
Все рассмеялись. Бабушка немного постояла и ушла в дом. Собаки вскоре успокоились, и стало слышно, как в темных кронах деревьев посвистывает ветер.
Зоя оперлась о спинку коляски.
— Володя, а что за письмо ты оставил для меня у тёти Маши? Ведь она мне его так и не отдала. Сказала, через пять лет приедешь, тогда и отдам.
— Тётя Маша держит слово.
— Так что в нем?
— Помнишь наш последний разговор о литературе?
— Помню.
— Денис тогда очень раззадорил меня. Вот я и задумал сочинить поэмку. Пока я обдумывал замысел, ты уехала. Твой отъезд окончательно привел меня в нужное состояние. Загадал, если справлюсь с этим, то и другие проблемы не страшны.
