Член Комиссии Половинкин поглядывал на веселый огонек, поеживался и вздыхал: он был мужик работящий, экономный и совестливый, он, конечно, не мог не подумать о том, какой урон Лесная Комиссия наносит хозяевам, и казнился, чутко прислушивался — может, в кухне, где хозяева нынче находились, Кирилл уже ругает свою бабу за такую растрату?
Но там тихо было, непрерывно гудела прялка, а чем занимался Кирилл понять было нельзя.
Вернее всего, сидел и ждал, как и что о нем-то решит Комиссия — он ведь тоже был кандидатом в охрану. Слава богу, соображал Половинкин, в охрану Кирилла зачислили, хотя и с наказом — быть попроворнее. Это уже лучше. А если бы весь чистый его дом сапогами затоптали, да керосин пожгли, да потом еще и отклонили бы его — вовсе уж было бы Кириллу худо, не по себе. Разобраться, охрана эта — одни только хлопоты и заботы, но если тебя выдвинули кандидатом куда-нибудь, а после отклоняют — неловко получается. И Половинкин никого не отклонял, только Куликова Семена, замеченного в присвоении чужих денег на Крушихинской ярмарке в одна тысяча девятьсот девятом году. Тут он действительно был против.
Когда все члены Комиссии расписались под протоколом, Петр Калашников сказал:
— Завтре что перво-наперво сделаем — соберем кандидатов, двадцать четыре человека, зачитаем им этот протокол. Затем окончательно и в совете с утвержденными кандидатами назначим старшего. Я думаю, старшим будет Евсеев Леонтий, лучше, чем он, на должность никто не найдется. Распорядимся также, чтобы все они разжились бы оружием. По нонешнему времени, когда понатащили этого добра с фронту едва ли не в каждый двор, — это несильно трудная задача!
— А еще после мы, Лесная Комиссия, кого будем делать? поинтересовался Игнашка Игнатов. — По какому вопросу? Какие писать протоколы?
— После-то, можно сказать, самое-то главное и начнется, товарищи Комиссия! — стал разъяснять Калашников. — Инструкцию лесной охраны составить надо? Надо! Правила взысканий за самовольные порубки — надо? Надо! А ценник на лес? А правила отпуска леса? Общий закон, чтобы в нем было всё усмотрено — восстановление леса, правила пастьбы, сенокоса и охоты, хранение лесных документов и планов, положение о таксации, — голова кругом, сколь предстоит делов! Я, сказать по правде, на Устинова сильно надеюсь. Ты ведь, Устинов, грамотный, и по лесу тоже, ты еще с царскими таксаторами работал!
— Давно было, — вздохнул Устинов. — Парнем я еще был. Неженатым еще. Ну, а забыть-то я не забыл ничего. Все помню…
