— Нету здесь Антохи. Вернулся в Пружаны, к бабе своей. Я, говорит, на одной ноге по лесу уже не побегаю, а отряду лишние глаза и уши рядом с немцами не помешают. Так что он теперь у нас там навроде разведчика.
— А что, в Пружанах немцы есть?
— Наведываются иногда. Староста там местный очень перед ними выслуживается.
Шибанов задумчиво побарабанил пальцами по стволу осины.
— Чего-то я в толк не возьму, Михалыч. Если староста там — иуда, а Крюков ваш без ноги домой пришел, как так получилось, что немцы его сразу не сцапали? Ясно же, что он ногу не на рыбалке потерял?
— Старосте тоже жить охота, капитан, — вздохнул Титоренко. — Выдаст он Антоху, мы его повесим. А так он молчит, и фрицы ничего не знают.
— Сложно тут у вас, — крякнул Шибанов.
К ним подошла молодая круглолицая женщина со смеющимися васильковыми глазами.
— Пойдемте, товарищи, к костру, я вам борща налью.
— Борща — это хорошо, — оживился Теркин. — Я украинский борщ очень уважаю! Особенно если с чесночком да с краюшкой черного!
— Действительно, — спохватился Титоренко. — А то я вас тут разговорами замучил совсем.
Борщ оказался отменным. Гумилев быстро съел свою порцию и по приобретенной в лагере привычке вытер миску хлебным мякишем.
— Понравилось? Хотите, я вам еще налью? — спросила круглолицая.
— Если можно, — Гумилев протянул ей миску. Шибанов похлопал его по плечу.
— Ешь, Лева, ешь, набирайся сил. Они тебе понадобятся.
Гумилев вопросительно посмотрел на капитана.
— Идеи появились?
— Думаю, надо нам расспросить этого Крюкова как следует. Следишь за моей мыслью?
— Значит, пойдем в Пружаны?
Шибанов вздохнул.
— Времени у нас немного, вот в чем беда. Мы уже и так три дня потратили, а толку чуть. Хотел я вас со старшиной попросить сходить в Пружаны вдвоем, а сам тем временем занялся бы рекогносцировкой на местности. С другой стороны, сомнения меня гложут. Сможете вы все как надо разузнать? Вопросы верные задать?
— А то мы дети, — обиженно буркнул Теркин.
— Ну почему — дети? Нас вон в школе НКВД полгода специально учили, как допрос правильно вести.
— Так то — допрос, — сказал Гумилев. Что-то в словах капитана его покоробило. — А мы ведь просто с человеком побеседовать хотим.
— Ну и хорошо, — Шибанов крепко сжал его запястье. — Я ведь, хлопцы, в вас не сомневаюсь. Одна просьба — не задерживайтесь там. Хорошо бы вам к ночи уже вернуться.
К ним подсел Титоренко. Улыбнулся, глядя на то, как гости уписывают борщ.
— Я твоим бойцам провожатого дам, капитан. Он сам с тех мест, все тайные тропки знает.
