— Кто будет исполнять роль конвоиров?
— Русские полицаи, господин генерал.
— Полицаи? Русские? Вы что, им доверяете? Где гарантия, что, предав свой народ, они с таким же успехом не предадут и нас. немцев? Я не представляю себе, как можно сотрудничать с подонками, строить на них серьезные расчеты!
— Эти люди, господин генерал, преданно служили нам все годы войны. У них слишком велика вина перед собственным народом… Куда в любом случае они от нас денутся?
— Посмотрим, посмотрим… — пробормотал генерал. — Ну а что из себя будет представлять ваша конспиративная база?
Эккес оказался человеком дотошным и вникал буквально во все. Разведчику ничего не оставалось, как терпеливо выслушивать его вопросы и внятно отвечать.
— Наш новый шеф, бригаденнфюрер СС Шелленберг будто заранее предвидел, в каких условиях придется действовать абверу. Его служба СД для борьбы с коммунистами нередко создавала ложные партизанские отряды. Северо-западнее Минска сохранилась база одного из таких отрядов. Ее законсервировали до трудных времен. Там имеется все: добротные землянки, запасы продовольствия, оружие, боеприпасы…
— Значит, ваши люди на первых порах будут всем обеспечены?
— Так точно.
Эккес одобрительно покивал головой и продолжал: — Положение на фронте, как я уже вам говорил, очень серьезное. Хочу со всей откровенностью сказать, что военная разведка меня, да и мой штаб, пока не удовлетворяет. Сведения о противнике у нас слишком скудны, подчас неточны и неоперативны… С такой информацией воевать невозможно. Поймите это и решительно перестраивайте свою работу. Новый шеф абвера, господин Шелленберг, насколько мне известно, требует от вас того же. Интересы армии превыше всего. Ваши глаза и уши должны улавливать все, что происходит по ту сторону фронта… По ту сторону, майор!
Время разведчика истекло: в кабинет вошел начальник штаба. Командующий на минуту задержал Баркеля, чтобы в его присутствии распорядиться о рейсе ночного бомбардировщика.
Конец встречи, на которую фон Баркель возлагал большие и, нечего греха таить, честолюбивые надежды, оказался приятнее начала. Генерал-полковник заметно подобрел, а его проницательные глаза, временами выражавшие крайнюю усталость, на прощание даже заулыбались. Эта перемена в настроении командующего майору стоила дорогого: значит, он сумел составить о себе выгодное впечатление.
Возвратившись на поджидавшем его «опель-капитане» в свой штаб, майор приказал дежурному немедленно разыскать курьера Царькова и радиста Деффера.
