По мосту, перекинутому через сухой ров, мы миновали хорошо укреплённые ворота и оказались внутри крепости. Дома мапуче были сделаны из местного камня. Они располагалась вокруг небольшой площади, на которой стояли несколько деревянных ритуальных столбов (часто индейцы совершали около них свои обряды, суд и наказывали провинившихся). За столбами виднелся просторный дом, по всей видимости, принадлежавший вождю.
Нас проводили в дом вождя. Пожилая женщина накормила кукурузной кашей, и мы, утолив голод, и вовсе почувствовали себя уверенно. Я хорошо знал язык кечуа, и мне было известно, что мапуче, имея тесные контакты с этим племенем, владеют их наречием. Я поблагодарил хозяйку и попытался узнать её имя. Женщина, увы, не удостоила меня ответом.
Дом разделялся на две части шерстяным пологом, вероятно изготовленным из шерсти ламы. Он распахнулся. Нашему взору предстал крепкий загорелый мужчина, облачённый в длинную тунику, подхваченную кожаным ремнём. Это было первым впечатлением, когда я увидел здешнего вождя. Затем, разглядев индейца наилучшим образом, я отметил, что лицо его, мужественное, хранившее печать ума и мудрости, по-своему красиво. Его чёрные, слегка раскосые глаза цепко впились в нас. Нос, крупный с горбинкой, тонкие тёмно-коричневые губы, волевой подбородок, резко очерченные скулы – всё это подчёркивало его происхождение. Ибо такой внешностью, мог обладать лишь индеец знатного рода.
Волосы мапуче были заплетены в косу. Голову перехватывал широкий кожаный шнур, украшенный серебряными бляшками.
Хозяин жилища не спешил начать разговор.
Тогда я и заговорил с ним на языке кечуа:
– Благодарю тебя за приют и угощение. Могу ли я узнать твоё имя?
Тот удивился и ответил:
– Я вождь здешнего племени мапуче. Имя моё Гуалемо. Ты, монах, видно давно обосновался в наших краях, если знаешь кечуа.
– Да, почтенный вождь. Я много лет странствую по Перу. Ещё молодым я прибыл сюда, а недавно мне исполнилось сорок шесть лет. И больше половины жизни я провёл среди индейцев, неся слово божие и истинную католическую веру, – ответил я.
Вождь усмехнулся.
– Истинную веру, говоришь, монах! Это твоя вера в Христа, распятого на кресте, велит испанцам уничтожать наш народ?! А как же ваша заповедь: не убий?
Я крайне удивился теологическим познаниям индейца.
– Откуда ты знаешь христианские заповеди? – спросил я.
– Ты не первый монах, который посещает наше селение. Одного из них я приказал убить, ибо он шпионил в пользу испанцев. – Ответил вождь и воззрился на меня своим цепким взором.
