Предложенная хозяйкой сигаретка показалась замечательным наслаждением после поста.
— Бедный мальчик, неужели у тебя нет даже курева? — воскликнула Кайя.
— Ничего решительно! — сказал Матти. — Гол как сокол и один как перст в этом мире…
Девушка обещала дать ему курева даже в дорогу. Им было очень весело. Вскоре они уже обнимались и целовались и забыли весь этот бренный мир.
Тем мучительнее было для Матти Нокканена, солдата с розового своего детства, пробуждение к действительности.
Девушка приводила в порядок свои непослушные кудряшки, и на ее щеках играли эти невинные ямочки. У нее был вид плутовки, которой удалась маленькая проделка.
— Ты знаешь, я ведь замужем!
— Замужем? — остолбенел Матти Нокканен.
Ямочки на щеках исчезли. Она увидела, что это известие больно задело парня.
— Почему ты об этом не сказала раньше? — мрачно спросил он.
— Но я не могла. Я думала, что это помешало бы тебе, нам… Я не могла отказаться от тебя, отпустить тебя так просто…
Миг счастья исчез. Мир вновь приобрел свои очертания, странные, капризные, искривленные. Матти Нокканен с удивлением смотрел на Кайю, как на совершенно чужую женщину. Он даже помотал головой.
— Ну и птичка же ты!
— Да, — поспешила заговорить она, — я и сама не знаю, как это получилось. Он очень хороший парень и очень молоденький. Он теперь на фронте. Он прапорщик…
— О, конечно, хоть одна разнесчастная звездочка должна поблескивать, — сказал Матти Нокканен.
— Фу, какой ты нехороший! Ведь его же обманули, а не тебя…
Но солдат подумал, что и его обманули. Почему жизнь не стерла этих ямочек на щеках Кайи, как стерла все остальное?..
— Он мне тоже нравится, мой муж, — говорила Кайя, — но как-то уж так все устроено… Как только я увидела тебя там, под фонарем, я почувствовала, что не могу отпустить тебя так…
— Так ты была уже не девушка, — бубнил Матти Нокканен.
— Ты тоже можешь быть кем угодно! — сказала оскорбленная Кайя Холм. — Я же тебе хотела добра…
Откуда человеку знать, как ему жить? Возможно, об этом говорится в уставе, но он оставлен на полке…
Тут в дверь постучали так сильно, что дом задрожал, и начальственный голос потребовал, чтобы открыли.
Кайя перепугалась.
— Это Лаури, мой муж! Ему все-таки дали в последний момент увольнение. Что делать?
— Откуда я знаю?! Может, он парень вовсе без предрассудков…
Несмотря на показное спокойствие, Матти Нокканен был очень встревожен. Ситуация была для него совершенно непривычной.
— В нем пробудится зверь, если он поймет, в чем дело, — сказала Кайя.
