– Госпожа Еськова, уймитесь! – рычал майор, деликатно борясь с несчастной женщиной.
На помощь другу пришел Самоваров. Он выбросил из вазы букет хризантем и выплеснул в Галину Павловну оставшуюся воду. Минутного замешательства хватило, чтобы оттащить вдову на ближайший диван. Самоваров усадил ее там и попросил успокоиться. Она не слушалась.
– У, мерзавец! Я знала! Я удушу его вот этими руками! – кричала она, пытаясь всем показать свои руки, которые не отпускал Самоваров.
– Тихо! – приказал Стас. – Всем разойтись! И собаку уведите.
Но разошлись только коллеги покойного по бизнесу и Санька с Мамаем (Санька, правда, скоро вернулся). Стрекавина и Галину Павловну оставили в гостиной. Их надо было насильно удерживать в покое для их же собственной безопасности.
– Ничего не понимаю… Певец – убийца? Муть какая-то, – тряс головой и морщился майор. – Чушь собачья! И как он умудрился так напиться?
Стрекавин качнулся в Серегиных объятиях. Руки его тоже были несвободны, поэтому он сделал жест ногой:
– Я трезв как стекло! А вы все – убожества. Я презираю вас.
– Он тут из бара какую-то литровую бутылку достал и всю выпил. Без закуски, – сообщил Арик. – Кажется, бренди.
– Бренди? Что греки нам подарили? Ах ты подлец! – встрепенулась Галина Павловна.
Стас гаркнул:
– Всем молчать! А я буду задавать вопросы. Прежде всего я хотел бы знать, куда подевался следователь прокуратуры Рюхин? Что-то давно я его не видел.
– Наверное, он до сих пор опрашивает свидетелей в соседних домах, – сказал Самоваров. – Это я ему посоветовал…
– В такое-то время? За полночь? – удивился Стас.
– По горячим следам. Можно было, конечно, подождать и до утра…
– Ладно, черт с ним! Певца я сейчас сам допрошу в отдельной комнате.
Стрекавин громко запротестовал:
– Я не хочу в отдельной! Мне надо, чтоб все знали! Чтоб все меня слышали! Это публичное заявление. Я требую! Можжин, сейчас будет сделано заявление для средств массовой информации. Где ваша камера? Я имею на это право!
– Ладно, – устало согласился Стас, – садитесь вон на тот диван…
Галина Павловна вскинулась снова:
– Только не на диван! Посмотрите, какие у него штаны!
– Хорошие штаны, – дыша во все стороны греческим бренди, возразил бард. – Вы все, вместе взятые, их не стоите! Я требую…
Стас оглядел костюм Игоря Петровича и распорядился усадить его на стул. Серега и Аристарх встали рядом и чуть позади, как почетный караул.
Майор сказал барду:
– Хотите о чем-то заявить – заявляйте, только не орите как резаный. Я бы, правда, предпочел, чтоб вы сперва проспались.
