Раз, воспользовавшись передышкой, Фраст вызвал на физический план некоего духа, и тот послушно явился, однако, увидев кремниевого урода, испугался, разнервничался, осыпал проклятьями вызвавшего и исчез, оставив после себя запах горелых перьев. Экое суматошное создание.
Восходящий Вектор благоразумно пережидал в отдалении. Хоть он и был невидимым и неосязаемым Знанием, однако же Фраста, памятуя о его оккультной силе, опасался. Лишь дважды он вмешался в ход битвы, подсказав потерявшему ориентир Игорю, что Фраст готовится ударить сзади.
Битва шла уже не час и не два и порядком надоела. Противники ходили по колено в грязи, кружа друг против друга и нанося порой удары, в которые старались вложить всю силу. А сил-то уже и не было.
Лил проливной дождь и, кажется, уже начало смеркаться. Да, да, уже наползали сумерки, далекая гора с гребенкой леса исчезла во мраке, слившись с черной землей, небо потемнело, а косая сетка дождя довершила общую картину, сделав всё размытым.
Они стояли друг против друга, мокрые, перемазанные грязью, как свиньи. Энергетический каркас сделал Игоря толстым, и он был толстой приземистой свиньей, а Фраст был свиньей большой и уродливой.
"Черт бы побрал этого Фраста, - подумал Игорь обессиленно. - Сколько ж можно в этой луже ворочаться?"
- Ладно, - проскрипел Фраст. - На этом поставим точку.
- Да уж, - отозвался Игорь. - Пора.
- Желаю подохнуть где-нибудь под забором, - сказал Фраст.
- Вам также желаю благополучно окочуриться, - ответил Игорь.
Фраст презрительно фыркнул и, шагнув в сторону, исчез.
Намесили они изрядно, образовав этакое болото диаметром около 20 метров, глубиною в полметра.
Вектор, вынужденный утомительно долго молчать в тряпочку, трещал не умолкая, называя Игоря шефом.
Он продолжал верещать и в транспортировщике, пока чудо-кресло обмывало Игоря и меняло на нем одежду. Чувствовалось - зауважал. Да и то - сделать ничью с самим Фрастом всякий ли сможет?
Теперь-то уж дорога в 27 век была абсолютно свободна...
Видок у этих четверых был тот еще, аховый видок.
Легче всех отделалась Зинаида, только майка её до талии была разодрана надвое, кто-то в темноте пытался добраться до тугих девичьих грудей.
По Буханкину ходили. Кроме того, на него опрокинулся стол с закусками, и теперь он был в разноцветных, пахнущих салатами и шпротами пятнах. Левое его ухо, куда пришелся нокаутирующий удар, было вдвое больше правого и имело устойчиво лиловый цвет.
