За две недели до Рождества у нас выдался славный денек — мы взяли сразу две взятки, но опять-таки никакого туннеля! В тот день группа, изъявившая желание прогуляться по парку, оказалась довольно многочисленной и непослушной. Это выявилось при подсчете перед маршем назад. Ответственные унтер-офицеры заподозрили неладное и проверяли тщательно.
Дежурный офицер, в тот день ЛО-1, внезапно нашел причину. «Все, кто стоит справа отсюда, сделайте шаг вправо. Все, кто стоит слева отсюда, сделайте шаг влево».
Не двинулась с места только одна шеренга да человек справа от нее. Почему он не выполнил приказа? ЛО-1 скоро это выяснил. Этот голландский офицер оказался манекеном! Вот, значит, как это делалось! Мы снова всех пересчитали: по-прежнему не хватало двоих. Спустили собак — под листьями сидели лейтенант Круиминк и капитан ван дер Крап. «Листья» оказались камуфляжной сетью.
Голландцы — мастера в такого рода делах. Как они делали тайники в своих комнатах! Первоклассная штука! Они были основательны и настойчивы.
Через четыре дня к воротам из двора подошли два немецких офицера. Часовой выпустил их и отдал честь. Он направились влево, к арке. Часовой медлил. Сначала он запер дверь и только потом вспомнил — пропуска? Согласно приказу следовало требовать пропуска на всех воротах от всех проходящих военнослужащих. Он не хотел покидать свой пост, но, мучаясь подозрениями, все же побежал вдогонку за офицерами и спросил их пропуск.
«Все в порядке, мы сейчас вернемся», — последовал ответ на хорошем немецком языке. Хорошем, но недостаточно. Вызвали караул, и лейтенант ван Линден и капитан Стинховер в заимствованном, но самодельном наряде были водворены на место.
Двумя днями позже пришли увольнительные. Половина из нас получила отпуск с 22-го до 28-го числа, но мое увольнение снова приходилось на Новый год. К этому времени я провел в Кольдице уже больше 12 месяцев.
Наш комендант, 69-летний старикан, вот уже месяц болел. Его сегодняшний заместитель был третьим по счету, но с этим офицером мы очень хорошо ладили. Он потерял руку еще во время Первой мировой войны и не показывал себя ярым приверженцем дисциплины. А потому мы с нетерпением ожидали празднования Рождества в ту ночь.
Наш квартирмейстер оказал нам честь, даже хотя пояса затягивались. Украина и вправду могла соответствовать уверениям нашей пропаганды, но ничего особенно из этой «житницы» пока не прибывало. Нет транспорта, наверное. Но в иллюстрированных изданиях это уже начало превращаться в шутку.
