Курсанты невнятно загудели. На вопрос Рахова, чем вызвана такая строгость, Кранц ответил, что эта банда будет заброшена на грозненские нефтяные промыслы с особым заданием. В случае наступления германских войск – а его долго ждать не придется – русские, видимо, попытаются взорвать промыслы. А эти агенты должны будут воспрепятствовать таким действиям красных.
– Ваши ученики получат задание уничтожать советских подрывников. За выполнение этой работы в Грозном адмирал Канарис отвечает лично перед фюрером. Мы должны получить грозненскую нефть сразу же после захвата промыслов, – закончил лейтенант.
Учитывая важность задания, Рахов ввел индивидуальные занятия с каждым курсантом снайперской группы. Самых способных стрелков он, правда, ухитрялся отчислять в лагерь за «нерадивость», однако и те, что оставались в группе, к концу месяца могли похвастаться меткостью стрельбы. По истечении срока обучения их инструктор получил вознаграждение, а обученные были отправлены на полевой аэродром.
…Воспользоваться своим умением им, к большому сожалению господина Фаулидиса, не удалось. Вся эта группа диверсантов и террористов была арестована советскими чекистами сразу же после её приземления.
Приближалось лето, а вместе с ним и новое немецкое наступление. Все фашистские офицеры ходили в приподнятом и радостном настроении. Визгливые выступления Геббельса и многозначительные обещания фюрера подливали масла в огонь. «Команда Локкерта» работала на бешеных оборотах – комплектовались новые диверсионные группы, уточнялись районы их заброски, подгонялось снаряжение. В это время Фаулидис выступил с инициативой, которую благосклонно встретили в абверовских кругах. Одновременно с подготовкой шпионов и диверсантов зондеркоманда приступила к формированию националистических подразделений, на которые возлагались рейдовые операции в тылу советских войск. При этом в разговорах всё чаще упоминалось слово «Сталинград». Громадная машина вермахта и его разведывательные службы были готовы, казалось, к завершающему удару. Но уже с первых дней некоторые механизмы этой машины начали давать перебои. И первым это почувствовал абвер.
…15 июня 1942 г. из особого отдела 9-й армии к нам поступила телеграмма, в которой сообщалось, что на квартире стрелочницы станции Боровая задержаны два агента гитлеровской разведки. При аресте у них изъяты топокарты, компасы, оружие, деньги. На допросе один из них назвался Раховым и просил сообщить о нём в особый отдел Юго-Западного фронта.
